И понял я теперь, на перепутье:
Нет в человеке человечьей сути.
На свете нет добра, нет состраданья,
Искать друзей — напрасное старанье.
Тот, кто считался равным, добрым, близким,
Коварным оказался, злым и низким.
Чем боле я кого-нибудь любил,
Тем больше боли он мне приносил.
— В человеке, когда он страдает, не может быть прямых линий, — учил его Алейжадиньо.
Кабра понимал: его самого скрючила одна потеря и надломила вторая. Позвоночник напоминал змею в побеге. Глаза не желали глядеть на небо. Только на камень — который он строгал и за который держался; да в землю, чтобы считать шаги до мастерской, где ждёт теплая фейжоада.
Ощущение, будто в груди сверлят огромную дыру, вырезают жизненно важные органы, оставляя глубокие раны, края которых потом долго пульсируют и кровоточат. Естественно, холодным рассудком я понимала: с лёгкими всё в порядке, однако хватала ртом воздух, а голова кружилась, будто отчаянные попытки ни к чему не приводили. Сердце, наверное, тоже билось нормально, но пульса я не ощущала, а руки посинели от холода. Свернувшись калачиком, я обхватила колени руками, казалось, так меня не разорвёт от боли.
Слишком мрачно даже для меня. Нет ничего лучше общества тех, кто страдает ещё сильнее, чем ты. Однако как только ты расстаешься с их страданием, твоё собственное давит на тебя вдвойне, холодное и неумолимое.
Крик боли достиг небес, но звезды и полумесяц остались равнодушны к человеческим страданиям.
Цена силы — боль. Пантеон контролирует ткань мироздания. Чтобы отклониться от предопределенного порядка, ты должна дать богам что-то взамен. А за дары Феникса ты заплатишь самую высокую цену. Феникс жаждет страданий. Феникс жаждет крови.
Cлайд с цитатой