Я умру, когда будут судачить
вкруг меня,
лицемерить и лгать
и бумаги мои воровать.
0.00
Все на первый взгляд примерные, как знак качества.
Борис Виан
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Вот Урос Петрович, завтра утром он освобождается, а попал он к нам 3 года назад с пятьюстами обвинений.
— 550, господин начальник.
— Не важно, сынок.
— И как ты заживёшь? Чем будешь зарабатывать на свободе?
— Буду стричь волосы.
— Браво, сынок! Молодец!
— А ты, Тибор, чем будешь заниматься после колонии?
— Снова буду воровать, господин начальник.
— Он у нас недавно, пока не научился врать!
Человек всю жизнь врёт. И только перед смертью говорит правду. Я подожду, пока ты начнёшь умирать.
Ненавидеть людей есть тысяча причин. Лично для меня главная – это их криводушие: тут они неисправимы. Это криводушие, кстати, сегодня как никогда в чести. Я пережил разные времена, сами понимаете, и могу вас заверить, ни одно не было мне так ненавистно, как нынешнее. Криводушная эра в полном смысле слова. Криводушие – оно ведь куда страшнее вероломства, двуличия, подлости. Кривить душой – значит лгать в первую очередь себе самому, и даже не ради успокоения совести, а ублажая свою натуру красивыми словечками вроде «стыда» и «собственного достоинства». Это значит лгать и другим тоже, но добро бы ложью честной и злонамеренной, из корысти, так нет – сами-то чистенькие, и ложь лицемерная, мелкая, ее выдают с улыбочкой, как будто вам это должно доставить удовольствие.
Лилипуты считают мошенничество более тяжким преступлением, чем воровство, и потому только в редких случаях оно не наказывается смертью. При известной осторожности, бдительности и небольшой дозе здравого смысла, рассуждают они, всегда можно уберечь свое имущество от вора. Но от ловкого мошенничества нет защиты.
Мне дружба в обители этой отрады еще не дала,
Я сердца такого не знаю, в котором бы правда жила!
От кучки друзей лицемерных уж лучше бы стать в стороне,
Ненужные эти знакомства довольно поддерживать мне!
Друзья не затем суетятся, что им твоя доля близка:
Своей они требуют доли и сладкого ищут куска.
Твоей они ищут поддержки, когда ты здоров и богат, —
А в черный твой день убегают и прямо в глаза не глядят.
Уменьшится если богатство — уменьшится тут же любовь,
Не быть презираемым хочешь — динары, динары готовь!
Друзья тебе вред приносили, радея о пользе своей, —
От них похвалы ожидая, для них свои силы развей.
Ты весел, покамест у власти, — легко пробегают года,
Но стать беспокойным, угрюмым любого заставит нужда!
Напрасно ты ищешь надежных, кольчуге подобных друзей:
Никто узелка не развяжет запутанной сети твоей!
Ни в холод, ни в зной — ты запомни — друзья не годятся. Они
Холодного ветра не терпят, от зноя спасутся в тени.
Но другом мудрец называет того, кто испытан не раз,
Кто друга нигде не покинет, ни в горький, ни в радостный час,
Поддержкой его успокоит, и тайну его сохранит,
И другу послужит опорой печалей его и обид!
Кто поясом дружбы заветным себя препоясал навек,
Кто счастьем друзей не томился, под корень его не подсек.
Он жизни желает живущим, друзьям свои силы дарит,
Душой не кривит обинуясь: что чувствует, то говорит.
Друг — чистое зеркало друга, — друг другу они зеркала,
Взаимно друзья отражают сердца, и мечты, и дела.
Взаимности доброй и дружбы не ищет мудрец у глупца:
Нигде не сойдутся их мысли, никак не споются сердца.
Один непонятен другому, а значит, всегда и везде
Один неприятен другому, — подобны огню и воде!
Лишь глупому глупый годится, но дружба на лад не пойдет:
Начнут враждовать беспричинно. — один на другого плетет!
Два мудрых зато человека для дружбы пригодны вполне.
Друг другу прекрасные тайны доверят они в тишине!
Друг друга ничем не обидят, — поэтому вечно дружны.
Вранье, сквернословие, глупость, бессмыслица им не нужны.
И ты хорошенько запомни, откуда берется вражда.
От праздной, неумной насмешки, которая дружбе чужда.
Язык придержи, пребывая порой в нетерпении злом,
Не скалься, — остроты пустые не делай своим ремеслом!
Ты сам топором ударяешь по собственным тощим ногам,
А ногу друзьям подставляя, ты шею подставишь врагам.
Ты видишь ли внутренним оком — не светится лик у того,
Кто лжет или зря зубоскалит и друга хулит своего!
А вот клеветник, пересмешник — совсем не в чести у людей:
Пускай не свершил преступлений, — по-моему, все же — злодей!
Хоть будь ты царем, а насмешка тебя обесчестит, смеясь,
Хоть месяцем был ты высоким — повергнет на площади в грязь!
Душа к совершенству стремится, к насмешке — лукавый язык,
И каждый к тому и другому, не будучи твердым, привык.
Познанием разум гордится, высокое слово приняв,
Когда суесловием, ложью он брезгует гордо — он прав!
Зачахну в, душа умирает, бездельем пустым занята;
Ее каждодневная пытка — насмешка, вранье, суета...
Душа, оживленная правдой, играет, свободно дыша,
Становится нрав человека прекрасен и мил, как душа!
Насилие брось и подругой себе справедливость бери,
А те, кто вершить не боятся неправедный суд, — дикари.
Чужой тебе нужен достаток, отрады не видишь в ином...
Доколе тебе упиваться насилия черным вином.
Из этой обители хрупкой какое добро заберешь?
Понравился шелковый саван, — холщовый тебе нехорош.
Ты, коль других не стыдишься, — себя самого постыдись:
Не люди — собаки бесстыдны, взглянуть не могущие ввысь!