Насир Хосров (Носир Хисроу)

Ремесленником быть — нет в мире лучшей доли.

Не царь, но и не раб. Всегда на вольной воле.

Стучит он или шьет на трудовой скамье,

Но вечером поет, в родной своей семье.

Пускай не каждый день по горло сытым ходит,

Но умножает он все то, что производит.

Под молотом его златые искры мчатся...

И видят лишь добро жена и домочадцы.

Он в полночь сладко спит в куренье мирных снов,

А на заре опять среди своих обнов.

Тачает или шьет, варит или грохочет,

Он низменных страстей не знал и знать не хочет...

До смерти дни свои он знает наперед,

Доволен им Господь. Доволен и народ.

Трудолюбив. Шутлив. Общительного нрава.

Осанна ремеслу! Ремесленнику слава!

Нет! Равного ему не сыщете нигде:

Ведь и самим царям нужда в его труде.

Удались от злодеев, чтоб не возмутить

Мир душевный раскаяньем, черной тоской!

Что тебе не по нраву, того и другим

Не желай ты — чья жизнь бушевала рекой.

Ты иголку искал, а кетмень потерял,

Для смятенных исход неизбежен такой.

Завтра руки наследников жадных твоих

Достоянье растащат твое меж собой...

Сон тяжелый неведения отгони,

Солнцу знанья навстречу зеницы открой!

Если сам топором ты поранил себя,

Сам своим врачевателем будь, о больной!

«Жалей» ростовщика: ведь из своих палат

Бедняга перейдет в неугасимый ад!

При взгляде на него презреньем насладимся:

Базарный пес — и тот почтенней лихоимца.

Одушевлен ли сей бездушный человек,

Который за дирхем нас душит целый век?

Который, окружен роскошеством и негой,

Способен бедняка лишить его ночлега?

Зато, когда скупец испустит бранный дух,

Сынок устроит пир с толпою потаскух.

Тот скряга целый век гонялся за наживой,

А этот спустит все, хоть юный да плешивый...

Сундук ростовщика — сам по себе порок!

И благо совершит — пойдет оно не впрок.

Не пей ты с ним вина — хоть умирай от жажды:

Кровавая слеза сокрыта в капле каждой.

Позорит ростовщик не только прах, но твердь!

С брезгливостью к нему притронется и смерть.

И хоть мильоны лет гореть в аду он будет,

Сам дьявол навсегда в котле его забудет.

Все, что слышишь, мерь неверия мерой.

Достоверно то, что видим мы сами.