Арчибальд Джозеф Кронин. Звёзды смотрят вниз

— У вас добрые намерения, Лаура, — сказал он хрипло и пошатнулся. — И у меня тоже всегда были добрые намерения. Мы оба люди добрых намерений. — Он рассмеялся. — Но сделать мы ничего не можем.

0.00

Другие цитаты по теме

— Эта война ведётся для того, чтобы навсегда покончить с войнами.

— Это самое говорилось всегда, — воскликнул Артур зазвеневшим голосом, — и это самое будут твердить, чтобы заставить людей убивать друг друга, когда начнётся следующая война.

Дэвид насмешливо смотрел на нее, вспоминая беспокойные искания ее ранней юности, страстное желание добиться славы на сцене.

— А как же насчет великих стремлений, Салли?

Она благодушно рассмеялась:

— Они тоже немножко заплыли жиром, Дэвид.

Ужасно было принимать участие в этой войне, но ещё ужаснее — не принимать в ней участия. Он не хочет идти на войну убивать. Но можно же пойти на войну спасать людей. А бездеятельно стоять в стороне, когда человечество бьётся в тисках мучительной борьбы, было всё равно что навсегда стать в своих глазах предателем. Это было всё равно что стоять наверху у спуска в шахту, смотреть, как ползёт вниз клеть, переполненная людьми, обречёнными на гибель, и, оставаясь наверху, говорить: «Вы в клетке, братья, а я не войду туда с вами, потому что тот ужас и опасность, на которые вас посылают, не должны были никогда существовать».

Бешеный бег автомобилей был как бы символом человеческой жизни, этого движения в одном направлении. Всё вперёд да вперёд, вперёд да вперёд. Всегда в одном направлении. И каждый сам по себе.

Всегда было столько дел... Почему мы вечно так заняты, что не делаем того, что должны, или того, что хочется?

Так вот что значит знаменитый русский фатализм... Смотреть сквозь запотевшее стекло, как все твои добрые намерения тонут в колоссальном бардаке, окружающем тебя.

— Вы на меня всё ещё сердитесь, Лаура? — спросил он смиренно.

— Я о вас просто не думаю.

Главное всегда неизменно: насколько серьезны намерения? А раз дальше словесных возмущений дело не пошло, раз никто не взял в руки оружия, трясясь за собственное благополучие, жизнь, семьи, достаток и так далее, значит — не очень-то и хотелось.

Этот дом казался ему более подходящим для тюрьмы, чем для жилья.