Нет ничего дороже смеха, с его помощью можно оторваться от себя, стать невесомой.
С той поры, как в нашу жизнь вернулись смех, нежность и секс, рациональное утратило своё первенство.
Нет ничего дороже смеха, с его помощью можно оторваться от себя, стать невесомой.
С той поры, как в нашу жизнь вернулись смех, нежность и секс, рациональное утратило своё первенство.
Я знаю, что есть иные из нас, которые от души готовы посмеяться над кривым носом человека и не имеют духа посмеяться над кривою душою человека.
Осень – это здорово.
Серьезно, я люблю осень.
Люблю тихие дожди, промокшую кепку и мягкие листья под ногами.
Люблю теплую прохладу, когда сильнее закутываешься в тонкую куртку и прячешь руки в карманы.
Люблю замедлять шаг, когда все вокруг так и рвутся куда-то убежать. Хочется заняться чем-то новым, чтобы отвлечься от себя прежней. От себя прошлой.
Хочется что-нибудь нарисовать, но в голове одни отрывки картинок.
Хочется нарисовать небо, но оно выходит неправдоподобным: слишком ярко. Слишком серо.
И мой незаконченный кусочек неба летит в мусорную корзину.
Осень – пора грустных улыбок.
Я улыбаюсь, мне и грустно, и смешно.
Я улыбаюсь.
Моя живопись несёт с этим сообщение боли. Считают, что я сюрреалист. Но я никогда не рисовала сны. Я рисовала мою реальность.
Алиса смеётся, даже когда ей очень грустно. Сама-то она чаще всего грустит. И считает, что иногда это приятно.
По сусекам изнутри, в порезах
Елозит смех, комочками разбросан.
Горько — сладкий, пресный, сладко-горький,
Он пристраивается к моему горлу горкой,
Смех накаляется, смех жжется, о, как рад
Он что вот-вот взорвёт мой рот.