О боже, как похожи
Лакеи и вельможи!
Поэт, банкир – кто смелый, тот и съел.
И лучше никого нет,
Но я людьми не понят,
А стало быть – плевать на них хотел!
О боже, как похожи
Лакеи и вельможи!
Поэт, банкир – кто смелый, тот и съел.
И лучше никого нет,
Но я людьми не понят,
А стало быть – плевать на них хотел!
Наклонись над глобусом,
Убедись, дитя:
Каждый главным образом
Любит сам себя.
Может, это плохо –
Не твоя беда:
Такова эпоха,
Такова среда!
Я падал на грязные лужи
И голые провода,
Не чувствуя при этом
Ни шока и ни стыда,
Я очень неприхотливый,
Я гибче и ловчей,
И я знаток теневой стороны вещей!
Подымись над глобусом,
Стеклышки надень:
В мире главным образом
Торжествует Тень!
Это не острота
И не похвальба:
Такова природа,
Такова судьба!
Подымись над глобусом,
Стеклышки надень:
В мире главным образом
Торжествует Тень!
Это не острота
И не похвальба:
Такова природа,
Такова судьба!
Я по полу тянулся
И подымался по стене,
Ломался на уступах
И простирался по стерне,
Ты мялся у подножья,
А я достигал вершин,
А в полдень я сморщивался в аршин.
— ... Знакомится в баре с жертвой или в ресторане, напаивает её до бессознательного состояния, а утром жертва себя обнаруживает совсем в другом конце города, на остановке или просто на земле... И без всего!
— Голыми, что ли?
— Умерь свою фантазию, Краснов, до необходимого предела!
Она ему всю душу отдала — осталось только тело.
— Голоден? Могу состряпать что-нибудь.
— Я не настолько голоден.
Сидеть на престоле годен, но стоять во главе России не способен.
— Чарли влюбился в меня, Патрик. Это так в его стиле.
— Да ладно, Чарли?
— Я стараюсь перестать.