— Держу пари, что когда я умру и явлюсь к небесным вратам, то и там меня встретит плакат: «Вход в небесное обиталище — пейте кока-колу!»
0.00
Как ужасно не знать, кто вечером будет живой, а кто – мертвый.
Астрид Линдгрен. Кати в Италии
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатойЕсли у тебя есть красивая роза и она увядает, то ты можешь взять другую такую же красивую розу. Красивая картина продолжает оставаться красивой картиной, а красивая скульптура есть и останется красивой скульптурой. Но когда умирает красивая женщина, то она умирает навечно, и никто не может заменить её. Конечно, и после неё могут появляться красавицы, такие же красивые или, возможно, ещё более красивые, но ни одной точно такой же, как она, не будет.
Реклама призвана показать этим людям, как наша продукция и услуги и могут улучшить их жизнь. И что же для этого нужно? Любовь. Время. Смерть. Эти три абстракции и Объединяет всех до единого жителя планеты Земля. Мы вечно чего-то жаждем, боимся, что чего-то не имеем, и в конце концов, мы покупаем это. Все потому что каждый день мы нуждаемся в любви и сожалеем, что у нас мало времени и боимся смерти. Любовь. Время. Смерть. С этого и начнём.
Ахмад приобщался к американскому изобилию, лизнув его оборотную сторону. «Дьяволы» — вот чем были эти яркие пакеты, эти стойки с ныне модными легкими платьями и костюмами, эти полки со смертоносными рекламами, подбивающими массы покупать, потреблять, пока у мира еще есть ресурсы для потребления, для пожирания из кормушки до той минуты, когда смерть навеки захлопнет их алчные рты. Этому вовлечению в долги наступает предел со смертью, она была тем прилавком, на котором звенели сокращающиеся в цене доллары. Спеши, покупай сейчас, потому что в загробной жизни чистые и простые радости являются пустой басней.
Смерть жестока, но самое страшное наступает не тогда, когда гибнет тело, а когда улетучиваются воспоминания.
Благоухая одеколоном, я заварил крепкий чай, и в Лидиных кастрюлях обнаружил множество еды. Жевал и пил, разглядывая хохлатого петуха, сидевшего на чайнике. Желтое дерево кухни, золотистый торшер, хохлатый петух, запах чая и того же одеколона размягчили мою волю, а ей следовало твердеть и готовиться. Родной дом, жизнь, смерть…
В конце концов, как я понимаю свою смерть? Нет, не жар крематория и не осыпь могилы, не слияние с природой и не приобщение к планетарному духу… Для меня смерть – это прежде всего уход из дому. И нет ничего страшней.