Игорь Лазунин

Другие цитаты по теме

Порой кажется, что сама природа сочувствует людям. Конечно, прагматик скажет, что это просто случайное совпадение, что человек просто склонен воспринимать всё, что происходит вокруг, через призму своего настроения. Возможно, так и есть, но, наверное, нет на земле человека, который не замечал бы, как ярко светит солнце, когда на душе светло и, наоборот, небеса начинают хмуриться, когда на сердце ложится печаль?

Семь годов ждут зиму по лету, другие семь — наоборот.

Вы замечали, что у каждого месяца в году есть свой запах? Для меня лучше всего пахнут октябрь и май.

Люди, отягощенные земными заботами, спорят, разумно или неразумно считать — в жизни ли, в искусстве ли, — что погода влияет на человеческую душу. Как можно спорить с тем, что погода — это отражение человеческих забот, ведь человек — лишь слабое отражение яркой радуги земной метеорологии, не погода — часть нас, а мы крошечные частицы погоды.

Выстланное клубами грозовых туч, пронзённое башенным шпилем небо извивалось над замком огромной чёрной тварью, разбрасывая щупальца белых молний и гулко перекатывая во чреве валуны грома.

Но хуже всего — осень! Рыдает небо, поливая дождями мир, превратившийся в сплошное болото. При взгляде на свинцовую мерзость над головой, на голые облетевшие деревья вокруг и вонючую грязь под ногами — хочется немедленно удавиться. Развести костёр — подвиг, просушить у него одежду — чудо.

В городе было так много деревьев, что ты видел, как с каждым днем приближается весна, и вдруг утром, после ночи теплого ветра, она наступает. Иногда холодные проливные дожди отбрасывают ее назад, и казалось, что она больше никогда не придет, и ты теряешь целое время года из жизни.

Был крепко к берегу притёрт

Рыбацкий катерок.

Всходил без страха на костёр

Походный котелок.

И тени воздух не шатал.

Гнусавил гнус гурьбой.

Огонь, не торопясь, шептал

Разорванной губой:

Ломай березовый хребет,

Корми сытней меня,

Ведь без ущерба пользы нет,

Как дыма без огня.

Собственно говоря, все в природе должно быть обычным, только тогда оно узнаваемо и трогает душу.

А между тем великая, блуждающая природа прокралась в их город, проникла повсюду — в их дома, в их конторы, в них самих. Она не шевелится, она затаилась, они полны ею, они вдыхают ее, но не замечают, им кажется, что она где-то вовне, за двадцать лье от города. А я, я вижу ее, эту природу, вижу... Я знаю, что ее покорность — не покорность, а лень, знаю, что законы для нее не писаны: то, что они принимают за ее постоянство... Это всего лишь привычки, и завтра она может их переменить.