Никто не заслуживает участи умереть раньше своего времени из-за глупости и эгоизма других людей.
— Значит, ты не веришь, что любовь может жить долго?
— Это ненадежное чувство, Эмелия. Оно все время меняется.
— И как это соотносится с нашим браком?
— В браке важны социальная совместимость и физическое влечение. Немного взаимного уважения тоже не помешает.
Напрасно мы погрязли в эгоизме,
Надеясь на кладбищенский итог:
Такие стали дыры в атеизме,
Что ясно через них заметен Бог.
Я не твоя любовь, никогда не была и никогда не буду. Я могу с этим справиться, представь себе. Я наконец-то догадалась, что с тобой не так. Некоторые мужчины просто не умеют любить, они скорее умрут, чем окажутся во власти другого человека. Так они устроены, это нельзя изменить.
Считается, что жить ради собственного удовольствия — «плохо». Родители, словно бы задавшись целью воспитать для себя более-менее сносный обслуживающий персонал, внушают маленьким человечкам, что следует посвятить свое существование другим высокоразвитым белковым организмам, каковые не способны порадовать себя самостоятельно (поскольку, ясное дело, тоже поглощены чужими заботами). Общеизвестно ведь, что заниматься чужими делами много проще, чем собственными, поэтому все, включённые в порочный круг неустанной озабоченности друг другом, вполне довольны и менять тут ничего не собираются.
Ну и ладно.
И все же, все же...
Есть дни, приближающие нас к смерти, и есть просто дни жизни — те, что были прожиты исключительно ради собственного удовольствия, а значит — вне времени.
Первых, как водится, много (почти все), вторые... ну случаются порой.
Дурацкая и нелепая пропорция, да?
— Только скажи, что вообще происходит!
— Дай я приду в себя, переоденусь, вызову полицию, а утром я тебе всё расскажу, обещаю!
— Ладно, но надеюсь ты понимаешь, что во всех детективах, стоит герою сказать такие слова, его тут же устраняют!
— Пока, Хавьер!
Я думаю, когда человек планирует самоубийство, он становится очень эгоистичен. Тут дело в масштабе. В перспективе смерти, её абсолютности и драматизма, трудно осознать значение всего, что менее абсолютно и менее драматично.
— Умрёшь вместе со мной? — сказала она, сверкая глазами.
— Ну вот ещё. Опасно станет, я уйду. Хочешь умереть, можешь помирать одна.
— Какой ты эгоист!
— Не могу же я с тобой вместе умереть из-за того, что ты меня обедом накормила. Вот если бы ужином, тогда, может, другое дело.
Мы все по жизни эгоисты и остаемся ими даже когда умираем, потому что свою смерть зачастую хотим принять из самых любимых рук.
В смерти эгоизм подвергается, вследствие уничтожения собственной личности человека, полнейшему расстройству и раздроблению. Смерть поэтому представляет поучение, которое дается эгоизму ходом естества.
(В минуту смерти эгоизм претерпевает полное крушение. Отсюда и страх смерти — поэтому смерть есть величайшее поучение эгоизму, привносимое природою вещей.)
Cлайд с цитатой