В лазурном небе летит маленькая птичка. Море отражает эту лазурь. Но сама лазурь исходит от моря в небо. Небо плачет на море синими слезами. Среди этих синих слез есть маленькие птички.
Кажется мне,
будто ласточки в поднебесье
наделены душой...
В лазурном небе летит маленькая птичка. Море отражает эту лазурь. Но сама лазурь исходит от моря в небо. Небо плачет на море синими слезами. Среди этих синих слез есть маленькие птички.
Я брошу все. Поеду к счастью ли или к беде больниц, темниц, но ноет небо под запястьями, тоскует, ищет твоих птиц.
Брось уже завидовать пичужкам,
Небо — пустоты меридиан.
Грудь открой и вырвется наружу,
Нет, уже не смерть, но океан.
Есть в дожде откровенье — потаённая нежность
и старинная сладость примеренной дремоты,
пробуждается с ним безыскусная песня,
и трепещет душа усыплённой природы.
Сквозь стеклянную дверь
любуюсь унылой картиной -
под весенним дождём,
вся усыпанная цветами,
одинокая мокнет вишня.
Все дело в отношении к ситуации. Я обожаю дни, когда хлестает дождь: он будто желает изранить мою бледную тонкую кожу.
Однако все тщетно. Его удары воспринимаются мной как ласки.
— Мне нравится эта вечная зима. Всё либо черное, либо белое. Люблю, когда все чётко определено.
— Разве? Тогда взгляните наверх — туда. Есть еще и голубой цвет — цвет неба... Точно так же с сердцами людей.