Хотелось бы узнать, в какой конкретно валюте я «дорогой»?
Злато во все века разило лучше булата.
Хотелось бы узнать, в какой конкретно валюте я «дорогой»?
Жалость — наркотик посильнее героина. Если кто на нее подсядет — ничего уже его не вытащит.
Когда же уже убивают, поздно изображать стойку жирафа, лягающего копытом низколетящего бегемота.
России, я считаю, давно нужен гений. Но гений несколько необычного свойства. Обычные гении открывают всякие новые вещи, а этот бы закрывал старые. Атом, например, бактериологическое оружие, Америку. Колумб, скажем, открыл, а Вася Петров закрыл.
Чужие заскоки нужно уважать, чтобы другие в ответ гуманно относились к твоим собственным тараканам.
— И ведь ей только семнадцать! Я в семнадцать лет не позволяла себе таких вещей!
— Спорить не буду. Но башню, которую ты разнесла в пятнадцать с половиной, до сих пор не восстановили.
– Оно, конечно, баранина ничего, да только с мамонтятиной всё равно – какое сравнение, слёзы одни! – ворчал Тарарах. – А на чём я жарю? Семь магов в школе, все головастые – жуть, один даже академик, и хоть бы кто удосужился нормальные шампуры наколдовать. Спасибо, я годков двести назад у маршала Даву шпажонку отобрал. Хорошая шпажонка – аккурат на двенадцать кусков.
В мире лопухоидов, синьор помидор, есть только одно право — право сильного. Слабых духом (их-то в первую очередь) топчут и забивают ногами — морально, а зачастую и буквально. Кроме права силы, других прав почему-то не придумали.
Благие побуждения, сдаётся мне, чаще всего идут довеском к какому-нибудь иному мотиву.