Благие побуждения, сдаётся мне, чаще всего идут довеском к какому-нибудь иному мотиву.
О, подростки... Уже не дети, ещё не взрослые, а так себе... Самомнение на тонких ножках!
Благие побуждения, сдаётся мне, чаще всего идут довеском к какому-нибудь иному мотиву.
О, подростки... Уже не дети, ещё не взрослые, а так себе... Самомнение на тонких ножках!
В мире лопухоидов, синьор помидор, есть только одно право — право сильного. Слабых духом (их-то в первую очередь) топчут и забивают ногами — морально, а зачастую и буквально. Кроме права силы, других прав почему-то не придумали.
Что нам делать? Как быть? Кто виноват? Ты чё, больной? И сколько стоит? Эти пять вопросов определяют действительность на двести лет вглубь и на триста лет вперёд. Особенно популярны вопросы три и пять.
Каждый человек в состоянии тащить на себе определенное число неприятностей. Одну большую, две средних, три загрузона и так далее. Но потом наступает предел. Человек загружен по уши. Попроси его коробок спичечный передать — он тебя убьет.
– Я хочу танцевать! – вдруг капризно сообщила Ната, глядя на Мефодия.
– Танцевать в «Общем Питте»? – удивилась Улита. – В «Общем Питте» можно только кидаться котлетами и метать вилки. Можно еще метать ложки, но они хуже втыкаются! Из других же высокоинтеллектуальных развлечений здесь можно играть бедные студенческие свадьбы. Но танцевать при любом раскладе придется на улице.
Тот счастлив, кто живёт в условиях, соответствующих его темпераменту, но тот более совершенен, кто умеет приспосабливать свой темперамент к любым условиям.
Хороший учитель, как известно, — это вдохновенный зануда, не допускающий даже мысли о своём занудстве.