Империи приходят и уходят, как морские валы.
0.00
Перевернутая пирамида, она как душа, кто входит в нее, не зная дороги, непременно заплутает.
Пираты (Caraibi) (1999)
Другие цитаты по теме
Cлайд с цитатой— Глазам не верю! Золото? Столько золота, верно, никто еще не видел. Горы золота!
— И ты такой же, как все. Блеск золота ослепляет тебя, мешает разглядеть.
— Что разглядеть?
— Пойми, золото здесь не имеет никакой цены. Ты заметил, что из него делают самые непритязательные предметы?
— А что еще? Что? Я вижу здесь какие-то рулоны ткани. Для чего они?
— Каждое семейство, начиная с истоков бытия, ежегодно приносят дары повелителю. Крестьяне и чиновники, торговцы и солдаты, распутницы и жрецы, все поданные должны были выткать полотно и дары их собирались и хранились в верховных кладовых. Вот здесь. Миллионы людей, тысячелетиями. Здесь летопись всего нашего народа.
— Клад?
— Битвы, урожаи, чертеж пирамиды, другой пирамиды, что так и не была построена, встреча двух влюбленных, перечень погибших от страшного землетрясения, молитвы богам, рецепты блюд, имена сыновей повелителя и сыновей гелекея — простого сапожника, цены на маис, прорицания, солнечные затмения за последние двадцать тысяч лет, порядок династий. Эти полотна поведают тебе всю нашу историю.
Каждый народ мира стремится создать свою культуру, свою государственность и, наконец, свою империю. Если он этого не делает, то не потому, что не хочет, а потому, что не может. Или потому, что понимает недостаточность своих сил. Можно также установить тот факт, что Империя оказывается тем крепче, чем удобнее чувствуют себя все населяющие ее народы и племена.
Как ни удивительно, империи, построенные банкирами и купцами во фраках и цилиндрах, оказались сильнее империй, построенных королями и аристократами в шитых золотом одеждах и блестящих доспехах. А все дело в том, что купеческие империи гораздо умнее финансировали свои завоевания: налоги не хочет платить никто, а вот инвестируют с удовольствием все.
Строительство империи начиналось обычно с беспощадного истребления целых народов, а продолжалось жестоким подавлением всех, кто уцелел в кровавой бане. Стандартный набор строителя империи: войны, порабощения, депортации, геноцид.
— Эти существа верны, как собаки, однако разума у них нет совсем.
— Вы говорите о нем, как о скотине, однако он не отличается от прочих людей.
— Внешность обманчива, мальчик мой, у них, конечно, есть свой язык, но я бы не назвал его человеческим, ибо в нем отсутствует письменность. А в быту у них нету даже колес.
— Нельзя судить о человеке по одежде. К тому же, в этих узорах есть своя красота. И потом, я слышал, многие из них уже научились писать.
— Даже чернокожие из Африки умеют ткать холсты и малевать картины, но никто не смеет усомниться в том, что они ближе к обезьянам, чем к людям. К тому же, у них нет души, а значит они звери в естестве своем. И лишь по прихоти изменчивой природы созданы похожими на нас.
— Мы не разделяем ваших убеждений. Глаза нам говорят, что перед нами человек.
Теперь меня ничто не отделяет от Господа, кроме воздуха. И вот, когда вдоволь надышусь им — отправлюсь в свой последний поход, главное не причалить к берегу сатаны.
Мы ведь республика, а не империя. И до тех пор, пока мы не вернёмся к внешней политике, завещанной нам отцами-основателями — воздерживаться от участия в распрях других стран, — нам не суждено ощутить себя в безопасности даже в своём собственном доме.
Политикой Рима провозглашалось стремление к миру, но Рим неизменно вовлекался в войны, постоянно готовился к войне, проводил политику вмешательств и интервенций. Не было такого угла в мире, где какие-либо интересы Рима не оказались под мнимой или действительной угрозой. Если это были не интересы самого Рима, то значит его союзников. А если в этой точке мира не было союзников Рима, то их придумывали. Война всегда облачалась флером законности. Рим всегда был атакован злобными соседями, всегда боролся за выживание. Весь мир был населен толпами врагов, и это была очевидная обязанность Рима защититься от их бесспорно агрессивных замыслов.