Ты никогда не узнаешь восхитительной боли парня, который возвращается домой один, потому что сладость на самом деле — не сладость.
(Тебе не понять утонченной боли того, кто возвращается домой в одиночестве. Без горечи, детки, сладость пресна.)
Ты никогда не узнаешь восхитительной боли парня, который возвращается домой один, потому что сладость на самом деле — не сладость.
(Тебе не понять утонченной боли того, кто возвращается домой в одиночестве. Без горечи, детки, сладость пресна.)
Время стирает из памяти самое больное, самое острое (жить-то надо!), и все-таки оно иногда, бывает, вспыхивает в душе чем-то саднящим, горьким...
Будь мягким. Не позволяй миру сделать тебя жестоким. Не позволяй боли заставить тебя ненавидеть и не допусти, чтобы горечь украла твою сладость.
Однажды ты узнаешь, что такое настоящая любовь, она и горькая, и сладкая; я думаю, горечь для того, чтобы лучше оценить сладость.
Если вдруг заболит душа,
Заскулит, как брошенный пёс,
Ты засмейся, закрыв глаза,
Чтоб никто не увидел слёз.
... Без боли нельзя ощутить радости. Это маятник, который заставляет нас оценить крайности.
— Почему ты боишься высоты?
— Многие боятся высоты. Но на самом деле меня пугает не высота, а последствия падения.
Ни о чём я не думаю, мама... Потому что меня совершенно не интересует население Китая и деление клеток. Единственное, что меня волнует и от чего мне больно — это Кайл с Липучкой. Хочу чтобы им было так же больно, как и мне.