Труп может многое рассказать, если уметь слушать.
— Не будет закурить?
— Не хочу омрачать вам вечер, но вы когда-нибудь видели легкие курильщика? Мерзкие, набухшие и черные от дегтя.
— Просто «да» или «нет» вполне хватило бы.
Труп может многое рассказать, если уметь слушать.
— Не будет закурить?
— Не хочу омрачать вам вечер, но вы когда-нибудь видели легкие курильщика? Мерзкие, набухшие и черные от дегтя.
— Просто «да» или «нет» вполне хватило бы.
Если есть научные методы и знания, чтобы исключить ошибку, то ей нет оправдания. Нет неизбежности в том, чтобы виновные ускользали, а вместо них вешали невиновных.
— «Всякое расследование имеет три стадии. Первая — поиск зацепок, вторая — изучение самого преступления, третья — психоанализ»?
— Нужно учитывать шаблоны поведения подозреваемого. Нам нужно обмениваться информацией с другими отделами, например, с психологами. Возможна взаимопомощь.
— Работа исключительно с полицейскими — верный путь к раскрытию преступления.
— Все еще допускается много ошибок, при всем уважении.
За что он умер и как он жил — это им все равно.
Добраться до мяса, костей и жил, им надо, пока темно.
Война приготовила пир для них, где можно жрать без помех.
Из всех беззащитных тварей земных, мертвец беззащитней всех.
Козел бодает, воняет тля, ребенок дает пинки.
Но бедный мертвый солдат короля, не может поднять руки...
— ... как по-вашему... Визерис будет сердиться, когда вернётся?.. — Наверное, я разбудила дракона, правда?
— Мёртвых не поднять, девочка, ваш брат Рейегар был последним из драконов, и он погиб у Трезубца. Визерис... это даже не змея — тень её.
Граница между невежеством и знанием, дикостью и культурой – воистину она начинается с того, насколько достойно мы обращаемся со своими мертвыми…
— У меня есть разрешение на перевозку товаров, а если я это делаю ночью, то это мое дело.
— А кровь на вашем пирсе — тоже ваше дело?
— Там весь пирс в крови — это порт. Люди работают, наживка, рыба, кровь.
— И трупы?