Екатерина Горбовская

Я думала, что главное в погоне за судьбой -

Малярно-ювелирная работа над собой:

Над всеми недостатками,

Которые видны,

Над скверными задатками,

Которые даны,

Волшебными заплатками,

Железною стеной

Должны стоять достоинства,

Воспитанные мной.

Когда-то я так думала

По молодости лет.

Казалось, это главное,

А оказалось — нет.

Другие цитаты по теме

Я кричу по ночам от ужаса,

Я от ужаса днём молчу:

Я боюсь, я боюсь замужества -

Не хочу, не хочу, не хочу!

Я хочу жить у папы с мамою,

Грызть морковку, вести дневник,

А мне снится всё то же самое:

Пучеглазый чужой мужик.

Снятся комнаты неуютные

И большая кровать у стены -

Извели меня эти мутные,

Беспощадно дурные сны.

Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я также очень достоин сожаления, может быть больше, нежели она: во мне душа испорчена светом, воображение беспокойное, сердце ненасытное; мне все мало: к печали я так же легко привыкаю, как к наслаждению, и жизнь моя становится пустее день ото дня...

Ей надоело бродить по парку, но и вернуться в дом она ещё не готова. Неужели в жизни больше негде существовать – только «в доме» или «вне дома»? Неужели человеку больше негде быть?

Поистине, в военные годы люди гибнут не только полях сражений.

Пашем день за днём, чтобы

Купить телек или купить дом;

Сходить в Универ, чтобы спать пять лет,

Чтобы стать никем, выкинуть диплом.

Чтобы что?

Чтобы стать Землёй. В конце концов — мы почвы слой.

Баю-бай, весь этот мир уснёт тревожным сном.

– Так вот, легко доказать, что, хоть общее количество создаваемой нами информации растет невероятно быстро, полезность этой информации с такой же точно скоростью падает.

– Почему?

– Потому что наша жизнь сегодня ничуть не осмысленнее, чем во времена Гомера. Мы не стали счастливее. Скорее наоборот.

Но время — царь; пришёл последний миг,

Боровшийся так долго пал старик,

Часы стоят!

Странно, но даже, когда ты знаешь, что нет никаких перспектив, когда ты расстаёшься, на сердце всё равно тяжело...

— Одно я знаю точно — все кошмары

приводят к морю.

— К морю?

— К огромной раковине в горьких отголосках,

где эхо выкликает имена -

и все поочерёдно исчезают.

И ты идёшь один... из тени в сон,

от сна — к рыданью,

из рыданья — в эхо...

И остаётся эхо.

— Лишь оно?

— Мне показалось: мир — одно лишь эхо,

а человек — какой-то всхлип...

Пойдешь пешком вперед. А там не ждут, но кажется тебе, что ты там нужен.