— ... он сражался с одним глупцом по имени Гитлер, который хотел забрать всю землю.
— Как в «Монополии»?
— Да, как в «Монополии», только с криками.
— Мой любимый скандинавский бог – Один.
— Правда, почему?
— Потому что у него есть вороны: по имени Память и... что-то там еще..
— Так зачем ты вытащил рога из шлема?
— Это исторически неверно. Шлемы викингов были без рогов.
— Но и без дырок, правда?
— С дырками, если падали с обрыва на оленя.
— Какой нажать? 1, 2, 3 или R?
— Нам нужно R, мы ведь хотим, чтобы машина сделала «ррр».
— Но нам нужно выдвигаться немедленно.
— А что насчет большой войны?
— Не волнуйся.
Она никуда не денется к нашему возвращению.
— Значит, теперь ее лучшие друзья это камни?
— Не только, еще кирпичи.
— Ты с кем-нибудь говорила об этом?
— С кем, с геологом?
— Война во Вьетнаме кончилась, в курсе?
— Для тех из нас, кто смотрел режиссерскую версию «Взвода», она никогда не кончится.
Наше отношение к убитым на войне — словно попытка извиниться за то, что мы сами ещё живы...
— Дядя Игорь, а когда война закончится?
— Когда всех немцев перебьем, Вань.
— Но ведь война никак не связана с количеством живых и мертвых немцев.
— Да? А с чем же тогда связана?
— Со злобой и ненавистью. С враньем и пропагандой. С обидой и местью. С чем угодно, только не с национальностью.
Жестокий век. Мир завоевывается пушками и бомбардировщиками, человечность — концлагерями и погромами. Мы живем в такие времена, когда все перевернулось, Керн. Агрессоры считаются сейчас защитниками мира, а те, кого травят и гонят,-врагами мира. И есть целые народы, которые верят этому!
Cлайд с цитатой