— Пошёл вон, отец мой!
— Ты ещё пожалеешь, дочь моя!
— Пошёл вон, отец мой!
— Ты ещё пожалеешь, дочь моя!
— Эх, хотя бы один патрон... Уж я бы не промахнулся в эту раскрашенную обезьяну.
— Я прощаю бледнолицему его слова. Он мог не слышать о сэре Чарльзе Дарвине. И не знать, что обезьяна — наш общий предок.
— Ну зачем ты вышла за меня замуж?
— Я не знала, что ты такой болван!
— Знала! Знала, знала!
— Господин пастор, синематограф — это лекарство для страждущих.
— И опиум для народа!
— Джек, распишись, что ты у нас взял пятьдесят тысяч.
— Сорок, Энди, сорок. Считать-то я умею. И потом ни одна страховая компания не поверит моей расписке.
— Это если заранее не договориться с её президентом. Деньги все любят.
— Мы плывем на лодке!
— У вас есть лодка? Где вы ее взяли?
— Вообще, это скорее самолет... наполовину... Мы на самолодке.
Пуаро вздохнул.
— Как мне не хватает моего друга Гастингса! У него такое богатое воображение. Такой романтический склад ума! Правда, его предположения обычно были неверными... но мне это давало толчок, импульс.