Там, где горы Ёсино,
Я печальное сердце своё затворю
В уединении зимнем...
Там, где горы Ёсино,
Я печальное сердце своё затворю
В уединении зимнем...
Я слушаю,
Как капля за каплей,
Стучит дождь, что мне противен.
На дорогах
И всюду вокруг
Капли,
Которым плевать,
Они не знают, конечно же,
Что мое сердце в печали,
Потеряв свою любовь.
J'écoute,
Quand s'égoutte,
La pluie qui me dégoûte.
Sur les chemins des routes
Et, partout alentour
Les gouttes,
Qui s'en foutent,
Ne savent pas sans doute,
Que mon cœur en déroute,
A perdu son amour.
И вода по крышам по карнизам ниже
Медленно стечёт в мои ладони.
Светлые печали, всё, о чём молчал я
Хлынет в сердце и оно утонет.
Качаются ивы в овражке,
Дует вьюга с утра.
Одинокий путник в низине
Греет руки у костра.
Укутался в шубу,
Только нос видать.
Выбрал жизнь,
Бродить и горевать.
Мратная в сердце печаль,
Не дает спокойно жить.
Порвана в клочья,
С миром нить.
Лишь верность уцелеет в день печали,
А в ней ты никому не отказал.
Тому, что гибло, мы лишь сострадали -
Но ты спасти от гибели дерзал.
То сердце не поймёт печали безысходной,
Которому взирать на радости угодно.
Я не виню тебя, как исстари идёт:
О тех, кто заточён, не думает свободный.
Я, конечно, не хочу сказать, что ум и печаль – это гири, которые не позволяют нам воспарить над нашей жизнью. Но, видно, это тяжелое, как ртуть, вещество с годами заполняет пустоты в памяти и в душе.
Те самые пустоты, которые, наполнившись теплой струей воображения, могли бы, подобно воздушному шару, унести нас в просторы холодного весеннего ветра.
Больному сердцу любо
Строй жизни порицать.
Всё тело хочет грубо
Мне солнце пронизать,
Луна не обратилась
В алтарную свечу,
И всё навек сложилось
Не так, как я хочу.
Кто дал мне землю, воды,
Огонь и небеса,
И не дал мне свободы,
И отнял чудеса?