Amnesia: Machine for Pigs

Я просыпаюсь один, в наполненном тишиной доме. Отсутствующий звук играющих детей напоминает тёмную могилу, которая призывает меня спуститься в землю, туда, где можно найти лишь трупы. Неважно! Мои дети зовут меня, и я их не брошу. Я найду их.

Другие цитаты по теме

Ту бедноту, которую я увидела в Гаити в этот раз, я никогда в жизни нигде не видела. Я сама из бедной семьи, все печально, но такой печали как там я не видела. Когда я летела, мне покупали билет, ну мой благотворительный фонд, эконом-класс, там весь самолет был эконом-класс и у меня было самое ужасное сидение. Я решила, что буду требовать себе бизнес-класс, а потом я села и подумала: бизнес-класс будет стоить, ну 6000 долларов, да. Шесть тысяч — я могу сделать операцию одному ребенку — спасти жизнь. Я сидела и я думала, насколько я сама себе поменяла мысли, я заснула и спала лучше, чем в первом классе.

— Это дитя было особенным, правда?

Я промолчала. Наверное, он говорит это всем.

— Среди нас, смотрителей могил, уже давно живет легенда про ежевику. Она выбирает души, чтобы их охранять. Особенные души.

И действительно, казалось, что листики ежевики прикасались к надгробию, словно обнимая его.

— Удивительно, как метель не уничтожила этот маленький побег. Особенный.

Что, если бы они могли стоять прямо и ходить, как люди? Что, если бы мы приручили этих животных? Стали бы они слагать песни? Искать Бога?

Я их видел и прямо заявляю: нет. Не стали бы. Но они с радостью приняли Бога, которого им навязали, и стали ему молиться. Тогда я понял, что они ничем не отделяются от масс, от толпы. Они такие же, как мы.

Бесповоротно пройдя этот мыслительный рубеж, я понимаю, что мы тоже закованы в цепи и должны обрести свободу. Чтобы освободить человека, мы режем его. Чтобы пересечь великий предел эволюции, его необходимо сначала провести по земле.

Мы, те, кто спасал детей, вовсе не герои. Это утверждение мне не нравится. Напротив, меня преследуют угрызения совести, потому что я сделала так мало.

У меня четырехлетняя дочка, и она... замечательная. Конечно, я не объективен, но она просто красавица и умница. Она также очень хорошо относится к нам, родителям, и всегда нас слушается. Когда ей только-только исполнилось три, после долгих дискуссий мы с Сарой решили, что она достаточно взрослая для того, чтобы сказать ей, что она приемная. Что мама с папой очень хотели ребенка, что они услышали о приюте в Молдове.

Мы узнали про это место, район Иливини в восточной Молдове, которое на 60% состоит из трущоб. Мы рассказали ей о том, как мы приехали в этот бедный разрушенный район, нашли приют, работники которого, несмотря на все усилия, работали практически даром, а дети спали по три человека на кушетке, и им не хватало лекарств, а иногда даже и еды. как мы увидели и влюбились в нее, после чего решили взять ее к себе в относительно роскошный лондонский дом. Но зато теперь, как только она нашкодит, мы просто говорим ей: «Сделаешь так еще раз... трущобы». И она удивительно хорошо себя ведет.

Одна женщина из Австралии сказала мне: «Вот то, когда вы рассказывали, как пригрозили своей дочери отправить ее обратно в трущобы в случае плохого поведения — это же неправда, так?»

Я сказал: «Ну да, ребенку же нужны какие-то рамки...»

На что она сказала: «Ну тогда я вынуждена сказать, что я считаю это ужасным».

Я такой: «Считаешь это ужасным? Она вообще не приемная».

Старайтесь быть добрыми к своим родителям... старайтесь не восставать против них, ибо, по всей вероятности, они умрут раньше вас, так что вы можете избавить себя по крайней мере от этого источника вины, если не горя.

Не-покидание — проявление доверия и любви, часто распознаваемое детьми.

Я сидел в тюрьме и всегда думал только об одном. Только о ней. О моей дочери. Я должен был вернуть «своё сердце»...

Укрытиям нет числа, спасение лишь в одном, но возможностей спасения опять-таки столько же, сколько укрытий.

Дети — дикари древнего племени, попавшие в цивилизацию.