Я просыпаюсь один, в наполненном тишиной доме. Отсутствующий звук играющих детей напоминает тёмную могилу, которая призывает меня спуститься в землю, туда, где можно найти лишь трупы. Неважно! Мои дети зовут меня, и я их не брошу. Я найду их.
Amnesia: Machine for Pigs
Cлайд с цитатойЧто, если бы они могли стоять прямо и ходить, как люди? Что, если бы мы приручили этих животных? Стали бы они слагать песни? Искать Бога?
Я их видел и прямо заявляю: нет. Не стали бы. Но они с радостью приняли Бога, которого им навязали, и стали ему молиться. Тогда я понял, что они ничем не отделяются от масс, от толпы. Они такие же, как мы.
Бесповоротно пройдя этот мыслительный рубеж, я понимаю, что мы тоже закованы в цепи и должны обрести свободу. Чтобы освободить человека, мы режем его. Чтобы пересечь великий предел эволюции, его необходимо сначала провести по земле.
Я стоял по колено в грязи, полной костей, и легкие мои наполнялись горчичным газом. Я видел, как пали два брата. Я возлежал вместе со священными войнами и согрешил с осенними ливнями. Я рыл траншеи, я убивал диссидентов в вечной мерзлоте и морил голодом целые народы во имя веры.
Тень ребёнка отпечаталась на стене. И целый храм из черепов возник в джунглях.
Невинные... невинные, Мандус. Попранные и обиженные, и отравленные газом, и зарезанные, и побитые, и убитые, и порабощенные!
Вот он, ваш грядущий век! Они сожрут их, Мандус! Они сделают из вас свиней, они вонзят свои клыки в ваши рёбра, и они сожрут ваши сердца!
Протягивая руки к оголённым проводам, я спрашиваю себя: возможно ли спасение для такого, как я? И если нет, тогда уж лучше умереть среди своих же созданий, чем жить чудовищем.
Бедняки не нужны никому. Забери с собой сирот, и мир поблагодарит тебя. Заставь исчезнуть шлюху, и джентльмен поаплодирует тебе. Убей нищего, и леди сможет гулять по улицам, не боясь.
Воистину — дети самые чудесные и полезные существа! Несчастные из приюта оказались незаменимыми для чистки больших паровых труб. Выжившие рассказывают мне, что по трубам можно добраться до любых закоулков завода. Я улыбаюсь и говорю, как я горд ими. А потом скармливаю их свиньям.
Я лежал там и смотрел, как умирает созданный мною Бог. В конце концов, мы заледенели, как камень, из которого было высечено его тело. Когда почти весь свет погас, мы могли слышать, как в далёкой тишине люди-свиньи пели друг другу. Тогда погас свет, и мы лежали в этой глубине — а они ушли, и всё вдруг стихло. Такой тишины я никогда не знал...
И пока пыль опускалась на мои открытые глаза, и мы лежали вместе, соединённые навечно, я слышал над нами звуки перевернувшегося во сне города...
Прозвонил церковный колокол. И именно в тот момент был рождён новый век...