— Я смотрю в хрустальный шар и вижу грустного мужчину без перспектив в жизни. Мужчину без карьеры, полезных умений, одинокого и несчастного!
— Это зеркало.
— Я смотрю в хрустальный шар и вижу грустного мужчину без перспектив в жизни. Мужчину без карьеры, полезных умений, одинокого и несчастного!
— Это зеркало.
Я бы хотела сейчас оказаться в одиночестве и понять, что это всего лишь сон, но понимала, что проснуться в реальности уже невозможно. Сон – это просто сон и он навсегда останется по ту сторону потустороннего портала. В реальности же есть только реальность, которая никогда не уйдет дальше за рамки несуществующей в мире людей фантастики.
I have my own fun,
I have my own sun.
I'm going back home,
I'll be there alone.
I don't wanna hear,
Things waiking my fear.
Как грустно и очень обычно всё вышло:
Ушла от меня и в ночь теперь слезно кричу.
Мне просто обидно — шаги одиночества слышу.
И страшно подумать и вряд ли я жизнь доживу...
— Я всегда была очень миленькой, поэтому парни пытались сблизиться со мной, только чтобы встречаться...
... «Самой проходу не дают, а сама себя одинокой считает... Да ты само слово «одиночество» позоришь!»
Я был несчастлив, а значит и её бы сделал несчастной. Со словом, со взглядом каждый день переливал бы в неё горечь. Нет, когда человеку плохо, он должен уединиться и излечиться.
... В современном мире нам всегда есть, с кем обменяться парой слов... Однако такое общение не спасает. Некоторые носят свой личный необитаемый остров с собой. Они ходят на работу, ругаются с бухгалтерией, сплетничают за обедом, берут книжки в библиотеке, флиртуют с девушкой из очереди... Но их необитаемый остров от этого не становится более заселенным. Пещера Робинзона пуста, и шаги его отдаются гулко, он никому не нужен в этом мире, бедный щетинистый Робинзон. Умри он сейчас – сотрудники в офисе покачают головами и забудут уже к следующей пятнице, когда поделят между собой канцтовары с рабочего места, а остальные – даже и не узнают...
Он сказал, что ему грустно и он не знает, отчего. Он сказал, что депрессия — это иная форма грусти, такая, которую не могут облегчить никакие слезы. Это такое чувство безнадежности и одиночества, что тяжело встать утром с кровати, невыносимо трудно собраться с силами, чтобы пойти на работу, или помыться, или хотя бы поесть. Он одновременно испытывал очень сильное чувство и совсем ничего не чувствовал. Он дышал, но будто бы не жил.