Мерзость Сарумана всю водой смыло.
— Есть ли надежда, Гэндальф, для Фродо и Сэма?
— Надежда всегда была слабой. Безумная надежда...
Мерзость Сарумана всю водой смыло.
— Есть ли надежда, Гэндальф, для Фродо и Сэма?
— Надежда всегда была слабой. Безумная надежда...
Мой дом уснул, но мир не ждет.
Ведет дорога нас вперед,
Покуда шлет лучи звезда,
До грани ночи, а тогда
Уйдет туман, растает тень,
Наступит новый светлый день!
— Наверное, это наш конец…
— Конец? Нет, наш путь не кончается смертью. Смерть — лишь продолжение пути, начертанное всем. Серая, как дождь, завеса этого мира отдёрнется, и откроется серебристое окно. И ты увидишь…
— Что? Что, Гендальф? Что увижу?
— Белые берега и за ними — далёкие зелёные холмы под восходящим солнцем.
Как найти и подобрать нити прежней жизни, как жить дальше, когда в глубине души начинаешь понимать, что возврата к прежнему нет? Есть вещи, которые не излечит время, некоторые раны уходят так глубоко, что не заживают никогда...
— Город замолк, солнце больше не греет, становится холодно.
— Просто веет свежестью после первого весеннего дождя. Я не верю, что тьма останется навсегда.
Бильбо когда-то сказал мне, что рано или поздно его участие в этой истории закончится. Что каждый герой легенды должен появляться и исчезать в свой черед. История Бильбо подошла к концу. На его долю больше не выпадет странствий, кроме одного.
— Не останавливаться и не проливать!
— И не отрыгивать...
— Что? Кто кого перепьёт?
— Побеждает тот, кто останется на ногах.
— Сейчас гномы пойдут купаться с маленькими волосатыми женщинами.
— Я что-то чувствую. Какое-то покалывание в кончиках пальцев. Кажется мне от него плохо.
— А я что сказал? Он не умеет пить! [падает под стол]
— Игра окончена.
Денетор — отец Боромира. Будет крайне неразумно говорить ему о том, что его сын погиб... И ничего не говори о Фродо и кольце... И ни слова о войске Арагорна... Лучше тебе вообще помалкивать, Перегрин Тук!