Во мне больше не было ничего: ни слёз, ни страха, ни эмоций. Только сознания того, что смерть стала неотъемлемой частью моей жизни. И это так жутко: воспринимать смерть, как обычную новость дня.
Сознание вызывало тупую боль, которая резала, словно острое лезвие. Она была, как жгучее пламя, до которого ты, непонятно зачем, дотрагиваешься, и сгораешь полностью.