Дай горю своему слезами изойти!
Оправдывает их безмерное страданье...
Когда сгорает жизнь, что призвана цвести,
И мудрости самой не удержать рыданья.
Дай горю своему слезами изойти!
Оправдывает их безмерное страданье...
Когда сгорает жизнь, что призвана цвести,
И мудрости самой не удержать рыданья.
Когда в душе человека скопляется уже слишком много отчаяния и горя, они либо доводят до сумасшествия и самоубийства, либо же сами себя притупляют — своею собственной силой и бесконечностью, так что человек наконец деревенеет как-то и доходит до абсолютного равнодушия ко всему на свете и прежде всего к своей собственной особе: «Ждать больше нечего, надеяться не на что. Будь что будет, а мне все равно! Пытка — так пытка, смерть — так смерть!» И таковое состояние, по преимуществу, является результатом величайшего озлобления на судьбу и людей, результатом напрасно потраченной борьбы и энергии.
Истинный талант лишь творчеству подвластен,
А к прочему всему ленив и безучастен...
Так пусть же создает то, для чего рожден!
Пусть творчеством своим доказывает он
Насущность дел своих, не тратя сил последних
На толчею в стенах гостиных и передних
Счастье благотворно для тела, но только горе развивает способности духа.
(Счастье полезно для тела, а печаль развивает душу.)
Всю жизнь мне нужны были женщины. И всю жизнь они почти ничего не приносили мне, кроме горя. И больше всего – те, к кому я питал самые, так сказать, чистые и самые благородные чувства.
Горе, несчастья, ненависть — это все временно, зато добро, воспоминания и любовь — навечно.
Говорят, что, выпив отравленное вино* и почуяв приближение смерти, Александр Македонский написал своей матери письмо. Он просил ее приготовить обильный стол и накормить тех, у кого не умирал никто из родственников.
Он это сделал для того, чтобы она убедилась, что нет на земле человека, который не подвержен смерти, а убедившись в неизбежности ее — меньше горевала и скорее утешилась.