Джордж Буш

Другие цитаты по теме

Вновь часов и недель повторяется смена

Не вернётся любовь

Лишь одно неизменно

Под мостом Мирабо тихо катится Сена

О ветра путях кто же сможет узнать,

Его проследить в пустоте, в облаках,

Кто ласточки сердцу сумел рассказать

О ветра путях?

Не смогут осилить надежда и страх

Волн пенных, что вечно спешат разрушать,

Времён, обращающих сущее в прах.

Так жизнь и любовь, страшась ночи отдать

Надежды и думы, в закатных лучах

Плывут в водах времени — вечно блуждать

На ветра путях.

Быть может, знать добро не значит зла не видеть,

Любить — не значит тосковать...

Что искренно нельзя и тьмы возненавидеть

Тому, кто сам не мог сиять...

Я его люблю. Он — моя жизнь. Я жду его всю свою жизнь, и вот он — здесь. Не знаю как это объяснить. С Генри я вижу все горизонты, читаю жизнь как карту, прошлое и будущее, все сразу, как ангел... Не могу это выразить. Я могу дотронуться до него и ощутить время... Он меня любит. Мы — женаты, потому что... Мы часть друг друга... Это уже случилось. Все сразу!

— Ну, и сколько она будет длиться, эта любовь? (в шутку).

— Не знаю.

— Три недели, три года, тридцать лет?..

— Ты как все… пытаешься свести вечность к числам...

Только те, чья жизнь коротка, могут вообразить, что любовь — вечна.

... я ненавидел, оттого что был несчастен. И несчастен был оттого, что ненавидел. Этого мне в голову не приходило. И понял лишь в Ельце, когда, заглянув «в глубокий колодезь дома Рудневых — Бутягиных» — полюбил их всех. И полюбя — почувствовал неудержимую, буйную радость: и в тот же момент стал счастлив.

Так вот. Секрет в любви.

Злоба всегда течёт из худа. Злоба, гнев, отчаяние и наконец желание умереть. «Худо» умирает худою смертью, а добру принадлежит вечная жизнь, и оно входит в вечную радость.

«Дурное» вообще сперва убивает, потом убивается.

О, что же такое любовь, если мы вынуждены сожалеть даже об опасностях, которым она нас подвергает, а главное — если можно опасаться, что будешь испытывать это чувство, даже когда его уже не внушаешь! Надо бежать от этой гибельной страсти, предоставляющей нам лишь один выбор — позор или несчастье — и зачастую соединяющей для нас то и другое. И пусть хотя бы благоразумие заменит нам добродетель.

Я его люблю. Он — моя жизнь. Я жду его всю свою жизнь, и вот он — здесь. Не знаю как это объяснить. С Генри я вижу все горизонты, читаю жизнь как карту, прошлое и будущее, все сразу, как ангел... Не могу это выразить. Я могу дотронуться до него и ощутить время... Он меня любит. Мы — женаты, потому что... Мы часть друг друга... Это уже случилось. Все сразу!

Нас разделяют долгие годы жизни, ибо я очень стар, а к тебе лишь вчера пришла женская зрелость. Да и судьба твоя отлична от той, что была уготована мне; и потому кажется, что нас почти ничего не соединяет. Но это не так, ибо узы любви связывают нас, а любовь, знай же, — единственное, что вечно и совершенно как в Небесах, так и на земле. Время — ничто; кажется, что оно есть, но оно не существует, ибо в вечности есть ли место времени? Величие и слава, красота и желание, богатство и нужда, все, что мы обретаем и чего лишаемся, даже рождение и смерть — только пузырьки в потоке жизни, что появляются и исчезают. Лишь любовь истинна, лишь любовь вечна. Ибо любовь — бог и, будучи богом, властвует над миром; это владыка с тысячью лиц, который победит всех и сотворит из ненависти мир, а из зла — масло для своей лампады.