Джордж Оруэлл. 1984

Факты, во всяком случае, утаить невозможно. Их распутают на допросе, вытянут из тебя пыткой. Но если цель — не остаться живым, а остаться человеком, тогда какая в конце концов разница? Чувств твоих они изменить не могут; если на то пошло, ты сам не можешь их изменить, даже если захочешь. Они могут выяснить до мельчайших подробностей всё, что ты делал, говорил и думал, но душа, чьи движения загадочны даже для тебя самого, остается неприступной.

Другие цитаты по теме

— ... Если меня заставят разлюбить тебя — вот будет настоящее предательство.

Она задумалась.

— Этого они не могут, — сказала она наконец. — Этого как раз и не могут. Сказать что угодно — что угодно — они тебя заставят, но поверить в это не заставят. Они не могут в тебя влезть.

— Да, — ответил он уже не так безнадёжно, — да, это верно. Влезть в тебя они не могут. Если ты чувствуешь, что оставаться человеком стоит — пусть это ничего не даёт, — ты всё равно их победил.

Ужасную штуку сделала партия: убедила тебя, что сами по себе чувство, порыв ничего не значат, и в то же время отняла у тебя всякую власть над миром материальным. Как только ты попал к ней в лапы, что ты чувствуешь и чего не чувствуешь, что ты делаешь и чего не делаешь — все равно. Что бы не произошло, ты исчезнешь, ни о тебе, ни о твоих поступках никто никогда не услышит. Тебя выдернули из потока истории. А ведь людям позапрошлого поколения это не показалось бы таким уж важным — они не пытались изменить историю. Они были связаны личными узами верности и не подвергали их сомнению. Важны были личные отношения, и совершенно беспомощный жест, объятие, слеза, слово, сказанное умирающему, были ценны сами по себе.

Вылечить душу могут одни чувства, точно так же, как вылечить чувства может одна только душа.

Сегодня есть страх, ненависть и боль, но нет достоинства чувств, нет ни глубокого, ни сложного горя.

Чувства ее были ее чувствами, их нельзя было изменить извне.

Всё, о чём мы страдаем, боимся — в душе.

Всё, что мы ненавидим — в сердце.

Наша память живёт с ерундой в голове.

Остальное — в растраченном тельце.

Ce n’est pas toujours le dévot extrème

Le plus vrai croyant,

Ni toujours celui qui dit: je vous aime,

Le mieux vous aimant.

То, что истинно сейчас, истинно от века и на веки вечные.

Привычка не показывать своих чувств въелась настолько, что стала инстинктом.

Кто контролирует прошлое — контролирует будущее, кто контролирует настоящее — контролирует прошлое.

(Тот, кто управляет прошлым, управляет будущим. Тот, кто управляет настоящим, управляет прошлым.)