Мужчинам, которые уже полысели, не следовало бы драться. Им следовало бы философствовать.
Любовь — вопрос чувства, не вопрос морали. Но чувство не знает предательства. Оно растет, исчезает, меняется — где же тут предательство? Это ведь не контракт.
— ... вполне логично.
— Да, Генрих, логично! Ну а теперь заткни свою логичную глотку, прошу тебя.
Добро тоже таит в себе опасность, оно может причинить больше разрушений, чем простенькое зло.
— Держи знамя высоко, Георг! Ты же знаешь — мы бессмертны.
— Верно. А ты не падай духом. Тебя так часто спасали, что ты просто обязан пробиться.
— Ясно, — отвечаю я. — Хотя бы ради тех, кто не был спасён. Хотя бы ради Валентина.
— Чепуха. Просто потому, что ты живёшь.
Люди, сами по себе существа разумные, дают возможность каким-то презренным родственникам получать по наследству миллионы долларов, вместо того, чтобы самим еще при жизни воспользоваться ими.
Каждый кого-нибудь спасает. Так же как он всегда кого-то убивает. Даже если и не догадывается об этом.
О честный колониальный торговец любовью, который хотел бы держать в одной лавочке и кислую капусту и икру! Разве ты все еще не понимаешь, что от этого кислая капуста не начнет благоухать икрой, но икра всегда будет отдавать кислой капустой? Я держу их как можно дальше одну от другой, и тебе следовало бы делать то же самое!
— Не романтична? – Георг презрительно усмехается. – А что это значит? Существует много сортов романтики.
…
– Ризенфельд, конечно, понимает под романтикой приключение с дамой из высшего общества. Не интрижку с женой мясника.
Георг качает головой.
– А в чем разница? Высший свет ведет себя в наши дни вульгарнее, чем какой-нибудь мясник.
— ... Живет ли человек изнутри наружу или снаружи внутрь?
— Человек живет и точка. В «Валгалле» сегодня дают гуляш. Гуляш с картошкой, огурцами и салатом. Я видел меню, когда шел из банка.
— Гуляш! — Я срываю примулу и вставляю в петлицу. — Человек живет, ты прав! Кто пытается вникнуть глубже, тот пропал. Пойдем позлим Эдуарда Кноблоха!
Cлайд с цитатой