Он наклонился ко мне и прижался губами к моим губам. Мне приходилось целовать мужчин, особенно во время войны, когда флирт и постоянные романы были легкомысленными спутниками смерти и неуверенности в завтрашнем дне. С Джейми это было совсем по-другому. Его исключительная нежность ни в малой мене не была продиктована опытом; скорее она была проявлением силы, осознающей, но сдерживающей себя; вызовом и побуждением тем более примечательными, что в них не заключалось требования.
Я твой, как бы говорила она. И если ты меня принимаешь, значит...
Я принимала, губы мои приоткрылись навстречу его губам, да, я принимала от всего сердца и вызов, и пробуждение.