Дьявол кроется в деталях, не так ли?
— Зачем ты пытаешься свести вместе семью, когда очевидно, что часть её сломана?
— Для меня точное определение слова «сломан» предполагает, что что-то можно починить. У меня целая вечность для выполнения единственной задачи — спасения моего брата. Если я сдамся, тогда скажи мне, для чего я нужен своей семье, самому себе, твоему ребёнку?
Семейные узы наделяют нас неизмеримой силой. Но мы так же должны принимать их как должное. Они обязуют нас любить без всяких условностей. Без извинений. Мы не можем отказаться от силы этих уз, даже если сомневаемся них. Узы питаю нас. Дают нам силу. И без этой силы мы — ничто.
— Ты когда-нибудь слышал фразу: «Непросто быть королём и носить корону»?
— Э-э «Властилин колец»?
— Нет. Шекспир. Когда я был ребёнком, Клаус научил меня читать по пьесам, исключительно только про королей, которые получили мир, но потеряли душу. Но сейчас я это понимаю. Видишь ли, когда это всё сказано и сделано, посмотри вокруг, ты построил империю. Единственное, что имеет значение — кому вы можете доверять.
Ты хочешь всё это? Отлично. Оно твоё. Ты можешь вернуть меня на улицу — мне всё равно. Но давай кое-что проясним. Ты никогда не получишь одного. Преданности. Её не купить. Ею нельзя владеть. Её не добьешься силой. Преданность приходит с любовью и уважением людей, которые верят в тебя. Ты многому меня научил, Никлаус Майклсон, но этому я научился сам. И это то, чего ты не когда не узнаешь. Наслаждайся своим царством.
— Так вот чем вы заняты, когда мы наконец вместе. Вампирский книжный клуб.
— Чтение заставляет мыслить, сестра. Разве не так, Элайджа?
— Да. Это абсолютная правда, Никлаус.
— И что это такое?
[Ребекка показывает на тело девушки, лежащее на столе]
— Это предложение мира.
— Я предположил, что спустя столько времени гниения в гробу, мой старший брат будет немного голоден.
— Поэтому я объяснил своему младшему брату, что прощение не может быть куплено. Я предпочитаю увидеть изменения в поведении, которое выражает раскаяние и рост личности, а не эту чушь.
— Ты так ждал, что я исправлюсь. Как человек, который пытается катить камень вверх по бесконечной горе.
— Не существует бесконечных гор, брат. Просто некоторые из них чуть повыше.
– Я не заботился ни о чём на протяжении веков. С какой стати ты?
– Потому что я подвёл тебя. Потому что, когда отец впервые поднял на тебя руку, я должен был убить его. И я пообещал тебе: «Всегда и навеки. Семья превыше всего».
— Ты едва его знаешь, но всё равно уже скучаешь по нему. Что в моём брате такого, что он вечно вызывает такие мгновенные восторги?
— Он был добр ко мне.
Cлайд с цитатой