Ты бы спросил мусульманина, когда он закончит молиться. Я буду бороться до смерти, до моего последнего вздоха. Я никогда не окончу священную войну.
Я впервые по-настоящему задумался в 1982-м, когда Америка позволила Израилю вторгнуться в Ливан. Я все еще помню эти сцены: кровь, оторванные конечности, женщин и детей, потерявших своих мужей и отцов, ракеты, падающие на их дома без жалости и разбора. Это было как если бы крокодил повстречал ребенка, у которого есть силы только на то, чтобы кричать. Разве крокодил принимает какие-либо аргументы, кроме оружия?
Cлайд с цитатой