«Классика» — это книга, которую восхваляют — и не читают.
Пиши про вещь. Любая из вещей хранит в себе прообраз человека: упрямство мысли или дряблость шей, другой ли признак, или призрак некий. Все стоит слов, все свой имеет вид и глубину, и молодость, и старость.
Не следует слишком полагаться на проницательность читателей: иной раз полезно разжевать свою мысль.
— Сначала твои истории ненастоящие. Потом их читают, и они воплощаются.
— Читателей главное зацепить — и они твои навеки.
— Читатели читают, мечтают, чувствуют. Духи за Завесой сгущаются, получают очертания от чтения.
— У меня есть поклонники в Тени? Ну и ну. Жаль, что нельзя с ними повидаться.
— Ты пишешь, чтобы пронизать пелену? Собрать осколки песни?
— Не уверен, что понимаю тебя, парень, но, может, и так.
Читательский спрос специфичен. Дабы передать важную мысль, нужно её обернуть интересным сюжетом.
Скучные книги происходят от скучного читателя, ибо в книгах действует ищущая тоска читателя, а не умелость сочинителя.
— Вот читал я тут недавно Генри Миллера... — неожиданно изрёк водитель.
Вид водителя не внушал надежда даже на то, что он читал модных Мураками и Коэльо. Честно говоря, насчёт Тургенева, Джека Лондона и Стругацких тоже существовали изрядные сомнения...
— Слушай, вот не понимаю я этой высокой литературы! Читаю, читаю... Что за беда такая? Если высокая литература — значит или говно едят, или в жопу трахаются! Вот как себя пересиливать — и читать такое?
— Вы не пересиливайте, — посоветовал я. — Читайте классику.
— Я Тютчева очень люблю, — неожиданно сказал водитель. И замолчал — как обрезало. Так мы и доехали до Студёного проезда — молча и в размышлениях о высокой литературы.
Я пишу не в надежде, что меня будут издавать, я пишу в надежде, что меня будут читать. Но даже если читателей не будет, я все равно продолжу писать. Ведь вполне возможно, что мой читатель пока ещё не родился.
Книги, которые имеет смысл читать, обладают одним общим свойством: они написаны автором для самого себя. Даже если сочинение адресовано определенному кругу людей или вообще человечеству, настоящая книга всегда узнается по отсутствию претензии. Пишущий не боится выглядеть наивным, не пытается показаться умнее или образованнее, чем он есть, не изображает, будто его волнует то, к чему он на самом деле равнодушен, не предпринимает усилий понравиться. Автору не до этого. Автор болен неким вопросом, поиск ответа на который является курсом лечения. Если хочешь излечиться, нельзя тратить силы на несущественное.
Святая обязанность писателя — сказать какое-то новое слово своим читателям. Слово достаточно значительное, чтобы его стоило выслушать
Cлайд с цитатой