Едешь, едешь... Смотришь в окошко. Лучше любого телевизора. Все постоянно меняется. Тут лесочек, там деревушечка. Можно бесконечно смотреть!
Обычно я люблю бродить наугад в незнакомом городе и уверена, что это лучший способ узнать его.
Едешь, едешь... Смотришь в окошко. Лучше любого телевизора. Все постоянно меняется. Тут лесочек, там деревушечка. Можно бесконечно смотреть!
Обычно я люблю бродить наугад в незнакомом городе и уверена, что это лучший способ узнать его.
Как аргонавты в старину,
Родной покинув дом,
Плывём, тум-тум, тум-тум, тум-тум,
За Золотым Руном.
— Чувствуете, как пахнет эта негодяйка?
Действительно, Жанна почувствовала сильный и своеобразный запах растений, какие-то дикие ароматы.
Капитан продолжал:
— Так пахнет Корсика, сударыня; это её запах, запах красивой женщины. После двадцати лет отсутствия я узнал бы его за целые пять миль. Я сам отсюда. Тот, что на острове Святой Елены, говорят, всегда вспоминал запах родины. Он мне сродни.
В путешествии все кажется не совсем настоящим, и это такое облегчение, что ездил бы и ездил, не останавливаясь нигде дольше чем на два дня.
— Марк, да убери ты путеводитель, я сама хочу что-то найти, хочу сходить туда, куда никто не ходит!
— Ну я думаю, неспроста не ходят туда, куда никто не ходит. Там слишком дорого и плохое обслуживание.
Мир родителей был не таким большим и ярким. С каждым годом на и карте становилось все больше серых пятен — мест, куда они просто не хотели отправляться, — и черных пятен — мест, которые они не смогли бы посетить при всем желании.
Вена: город, который хватает тебя за плечо и разворачивает на сто восемьдесят градусов, чтобы ты посмотрел назад, в прошлое.
Мудрые люди тараумара знают, как нужно жить. Когда приходит время, они выпихивают своих подросших детей из дома и отправляют их «наполнить глаза миром».
Странствие может длиться месяцы или годы. По возвращении каждый обязан собрать племя у костра и рассказать о том, что увидел.
Фото под запретом, нужно именно рассказать про пережитый опыт, потому что так «пропускаешь мир через душу».