Уехать — значит чуть-чуть умереть.
Смерть, умирание. Это не увлекательно: это ужасно. Необъяснимо, неизведанно. Никто не знает, каким будет последнее путешествие, пока вы не окажетесь настолько далеко на пути, что никогда не сможете повернуть назад и рассказать кому-либо, что видели.
Поэтому мы все в глубине души боимся темноты. Потому что нет ничего хуже, чем не знать, что она скрывает.
Протягивая мне руку, смерть касается моего лба теперь. Холодно. Очень холодно. Мерзнет тело мое, душа да сердце. Я возвысилась на семь слоев над землей, о полоса. Услышьте меня. Смотрите, знайте меня! Я — Великолепная Валиде, Матерь всех правоверных, Обладательница званий, Старшая Валиде, Убитая Валиде Кёсем Султан!
Прошел освежающий дождь, сладкая теплота весны, аромат цветущих веток. Погас свет... Покинула... Я покинула шестидверный дом мира. Ни справа, ни слева, ни спереди, ни сзади, ни снизу, ни сверху... Закрылись все двери. Предо мной целое неизведанное путешествие...
Собираясь в путешествие, заботятся о том, что взять с собою, как одеться и что будет в пути — аналогия полная с тем, что предстоит человеку в его посмертных странствиях. Есть много, что надо с собою взять в путь дальний, например, бесстрашие, мужество, устремление, стойкость, спокойствие и многие другие качества духа. Знание тоже нужно, нужно качество распознавания и чистые мысли и преданность Тем, Кто Позвал.
Смерть и дурак… Смерть – это перерождение. А дурак – начало любого путешествия. Меч, который избавился от луны, смог также поразить и Бога смерти… Темный клинок несущий смерть, «Скуро». Теперь же он – глупый путешественник и отныне, куда бы он ни пошёл, одиночество будет его спутником…
Я-то буду за Стиксом не в первый раз,
Я знаю, что стану там
Железной собакою дальних трасс,
Бездомным грэйхаундом...
Только о двух вещах мы будем жалеть на смертном одре — что мало любили и мало путешествовали.
Вздохнув, Артем вспомнил дедушку. Если тот и в самом деле погиб, то никаких сомнений: в последние часы самым печальным для него было наблюдать за смертью мира вокруг. Его карту затягивало безграничным черным пятном. Оно неумолимо съедало далекие страны, соседние города. Замерло, когда вокруг дедушки остался лишь тесный круг жизни — дом или даже комната. Он еще мог бы в последнем порыве дойти до двери, но повернуть ручку у него бы не хватило сил. Что может быть страшнее для человека, я юности ходившего в походы, искавшего приключения в самых отдаленных уголках планеты! Артем не верил в смерть дедушки. Никто не верил.
— Плохо же ты обо мне думаешь, племянник, если считаешь, что меня можно так легко провести! Я скоро умру, ты сам это знаешь, но смерти я не боюсь. В жизни я был удачлив, но несчастлив, потому что юность мне искалечили, — теперь это уже неважно. История старая, и нечего ее вспоминать. К тому же какой дорожкой ни иди, все равно придешь к одному — к могиле. Каждый из нас должен пройти свой жизненный путь, но когда доходишь до конца, уже не думаешь, гладок он был или нет. Религия для меня ничто: она не может меня ни утешить, ни устрашить. Только сама моя жизнь может меня осудить или оправдать. А в жизни я творил и зло, и добро. Я творил зло, потому что соблазны бывали порой слишком сильны, и я не мог совладеть со своей натурой; я и делал добро, потому что меня влекло к нему сердце. Но теперь все кончено. И смерть в сущности совсем не такая уж страшная штука, если вспомнить, что все люди рождаются, чтобы умереть, как и прочие живые существа. Все остальное ложь, но в одно я верю: есть бог, и он куда милосерднее тех, кто принуждает нас в него верить.
Это год, о котором будут говорить.
Это год, о котором будут молчать.
Старики видят смерть юнцов.
Глупцы видят смерть мудрецов.
Земля уже не родит, а жрет.
Небо источает не дождь, а железо.
Cлайд с цитатой