Евгений Рудашевский. Солонго. Тайна пропавшей экспедиции Солонго

Мир родителей был не таким большим и ярким. С каждым годом на и карте становилось все больше серых пятен — мест, куда они просто не хотели отправляться, — и черных пятен — мест, которые они не смогли бы посетить при всем желании.

0.00

Другие цитаты по теме

Это был мир, в котором я прежде никогда не бывала, однако всегда знала, что он есть. Мир, к которому я брела, спотыкаясь, в скорби, растерянности, страхе и надежде. Этот мир, думала я, сделает меня той женщиной, которой я могла бы стать, и одновременно снова превратит меня в ту девчонку, которой я когда-то была. Мир размером 60 сантиметров в ширину и 4285 километров в длину.

Когда носишься по миру подобно ветру в поле, нужны ориентиры, чтобы понять, как далеко завел тебя путь и как сильно ты изменился, пропуская его через себя.

Большой мир устроен так ловко, что шагнувшего за порог, в ловушку взрослости, уже не отпускает. Прячет дверь в детство, заваливает двусмысленностью, загораживает зарослями сомнений, обозначает указателями ложного выбора… И не дает покоя душе, не оправдывает и не прощает ошибки.

Вздохнув, Артем вспомнил дедушку. Если тот и в самом деле погиб, то никаких сомнений: в последние часы самым печальным для него было наблюдать за смертью мира вокруг. Его карту затягивало безграничным черным пятном. Оно неумолимо съедало далекие страны, соседние города. Замерло, когда вокруг дедушки остался лишь тесный круг жизни — дом или даже комната. Он еще мог бы в последнем порыве дойти до двери, но повернуть ручку у него бы не хватило сил. Что может быть страшнее для человека, я юности ходившего в походы, искавшего приключения в самых отдаленных уголках планеты! Артем не верил в смерть дедушки. Никто не верил.

Мы можем растратить все наши жизни, позволяя миру диктовать нам, кто мы есть. Нормальные или ненормальные. Святые или сексоманы. Герои или жертвы. Позволяя истории рассказывать нам, какие мы плохие, или какие хорошие. Позволяя нашему прошлому решать наше будущее. Или можем решать сами. И может быть, наше дело — открыть что-нибудь получше.