— Мэй Карлтон рассказала о загуле, который вы, вероятно, помните смутно, когда вы на машине врезались в голубятню и три дня жили на шампанском и кокаине. Можете себе представить?
— Всего три дня?
— Мэй Карлтон рассказала о загуле, который вы, вероятно, помните смутно, когда вы на машине врезались в голубятню и три дня жили на шампанском и кокаине. Можете себе представить?
— Всего три дня?
— Томми просил приглядывать за тобой, после твоих недавних проблем.
— Моих недавних проблем!? Работая в этой компании, я убила человека, потеряла мужчину, нашла сына, чуть не потеряла сына и чуть не потеряла свою жизнь. И я решу, возвращаться мне на работу или нет, если меня устроят условия.
— Завяжи с опиумом, это он вызывает видения. Просто выброси его, пока он есть — это искушение. Сколько у тебя осталось?
— Семь тонн.
— Семь тонн!?
— Да. Большой запас, правда Ада?
— Томми... Томми, дорогой, зачем тому, чьи медали ржавеют на дне канала Солтли, помогать британской армии?
— Потому что мне предложили три пятилетних контракта на поставку автомобилей для наших войск на Цейлоне, в Индии, Сингапуре и Бирме. Общая стоимость два миллиона.
— И на твоей фабрике не будет стачек, потому что ты будешь трахать Джесси Иден? Все это возможно, если ты будешь жив.
— Это я и планирую. Но, если я погибну, все вы можете вернуться к прежней жизни. Военные пришли ко мне, Ада, я сказал: «Почему бы нет?»
— Это напишут на твоей могиле, Том. «Томми Шелби. Почему бы нет?».
— Как Артур?
— На Рождество подарю ему иголку с ниткой, чтоб пришил на место свои яйца.
— Летом в Бостоне теплее, чем здесь, а зимой холоднее. Местами он похож на Бирмингем.
— Да, дерьмо и дым везде одинаковые.
Мистер Шелби, у меня есть планы и мне нужны люди вроде вас. Вот только людей вроде вас нет, и поэтому мне нужны именно вы.
— Острые козырьки неуправляемые.
— Совершенно неуправляемые — пришли по каналу и распространились как триппер.
— Пол, у меня есть идея.
— Вот черт.
— В Лондоне болтают, будто ты ходишь по ночным улицам Бирмингема голым, разбрасываешь деньги и говоришь с мертвецами. А еще, что ты обнаглел настолько, что считаешь возможным вызывать евреев в домик сельской местности, где ты живешь, и указывать им какие цены ставить.
— Ну ты же пришел.
— А может, я просто проходил мимо?
Моргенштерн: Бывало, я сидел на наркотиках, п*здец, торчал жестко, как в не себя х*ярил.
Сабуров: Да мы поняли, можно было спокойней об этом говорить.