— Острые козырьки неуправляемые.
— Совершенно неуправляемые — пришли по каналу и распространились как триппер.
Твоя домработница сказала, что ты страдаешь от такого количества старых ран прежней активной жизни, что твоя голова похожа на разбитую вазу, на которую села задницей лошадь.
— Что с вашим носом?
— Тебе нужно усыпить твоего брата!
— Пробовал, он покусал ветеринара.
— Я тут расписал все затраты, связанные с устранением дорогого друга. Так, обычно устранение обходится в пятьсот фунтов, но вам придется добавить еще сотню, поскольку Томми Шелби, как и я, принадлежит угнетенным. Также нужно накинуть еще сотню, потому что его брат дикий зверь и он придет за мной. И, кроме того, придется добавить еще сто фунтов, потому что вы, друг мой, сраный макаронник. И вы тоже. Кроме того, нам предстоит довольно грязное дело, как я уже обмолвился. Мне понадобится еще пятьсот фунтов, потому как я уже сказал, Томми Шелби мой очень-очень близкий друг. Сумма здесь, черным по белому, прошу.
— Мистер Соломонс, я буду с вами откровенен, я не прошу вас убивать кого-либо, у меня есть верные люди. Вы проведете моих парней и поставите возле ринга, как секундантов.
— Чтобы быть моими секундантами им, прежде всего, нужно быть евреями. И для этого им нужно сменить свою врожденную итальянскую заносчивость на еврейский дух абсолютной уверенности. Мой добрый друг Томас Шелби заметит разницу.
— Сейчас на нашей старой родине Италии евреи, ваши соплеменники, вынуждены выдавать себя за итальянцев.
— Вам придется добавить еще сотню за свое скотство.
— Вы привезете моих людей в Бирмингем?
— Еще одно условие. Вашим парням надо сделать обрезание, а то Острые козырьки проверят.
Я хочу, чтобы он признал, что тот, кто сражается мечом, от него же, черт возьми, и умирает!
Если ты спустишь этот курок, верно, ты спустишь его по какой-то чертовски уважительной причине. Как честный человек, а не как какой-то чертов гражданский, который не понимает злого пути нашего мира, приятель.
— Это уже не смешно, Ада. Министерство внутренних дел предпринимает определенные шаги.
— Ну и как же Томми Шелби сможет остановить революцию?
— Джесси Иден приняла мое приглашение на ужин.
— О, конечно, прости. Томми Шелби остановит революцию своим членом.
Господа, сейчас такие собрания запрещены. Главный инспектор запретил собираться больше, чем по двое человек. Поэтому не будем нарушать закон — разбейтесь, пожалуйста, на группы по трое и продолжим.
— Мистер Мосли ждет предложений касательно тех, на кого можно положиться в Лондоне.
— На мой взгляд, самый талантливый организатор на юге это Алфи Соломонс.
— Он мертв. И он еврей. Согласно воззрениям нашего босса, то что он мертв менее важно, чем то, что он еврей.
— Ты знал, что они собирались взять Эден?
— Знаю ли я про Эден? Да.
— Ты знал, что они собираются это сделать еще до того, как они это сделали? Потому что это определяет главного, так? Того, кто знает обо всем еще до того, как что-то произойдет.
— Я знаю, что я знаю, знаешь ли. Если ты не знаешь, значит ты, мать твою, не знаешь, не так ли?
— Томми просил приглядывать за тобой, после твоих недавних проблем.
— Моих недавних проблем!? Работая в этой компании, я убила человека, потеряла мужчину, нашла сына, чуть не потеряла сына и чуть не потеряла свою жизнь. И я решу, возвращаться мне на работу или нет, если меня устроят условия.
Cлайд с цитатой