Дети считают взрослых опасными глупцами, которым нельзя сказать правду, не подвергаясь опасности быть наказанными. Глупость и непоследовательность взрослых приходится принимать в расчет. Дети здесь не так уж не правы.
— Жаль, что не мальчик, мистер Ретт. Вы уж извините.
— О, заткнись, Мэмми, кому они нужны, эти мальчики, от них одни хлопоты — разве я не доказательство?
Август пропах шафраном, сеном и курагой.
Мама домыла раму. Папа ушёл к другой -
Взбалмошной и бездетной. Папа хотел давно.
Ветер ольховой веткой ночью стучал в окно.
В ранец досаду прячу, горькую, как полынь.
Мама уже не плачет — моет теперь полы.
Шастает тихой сапой осень по проводам.
В пятницу пьяный папа с дуру ломился к нам.
Детство осталось где-то хламом на чердаке.
Тройки по всем предметам, «неуды» в дневнике.
Жизнь педагогом истым вдалбливает урок.
Дома светло и чисто — мама намыла впрок.
— Вы не боитесь, что после просмотра Симпсонов наши дети будут, как Барт Симпсон?
— Для того чтобы ваши дети не были, как Барт Симпсон нужно, чтобы их отцы не были, как Гомер Симпсон.
Колени – их следует отнести к наиболее важным органам в организме женщины. Мудрая природа предусмотрела их для того, чтобы на них отдыхали малые дети, но чаще они используются на пикниках: на них кладут куски холодной курятины и головы взрослых самцов. Самцы же нашей породы колени имеют недоразвитые, ни на что полезное не годные и никоим образом не способствующие выживанию вида.
«Значит, ты не испытала еще радости материнства?» — спросил я ее.
«Собираюсь в июле, — сказала она. — Есть еще вопросы?»
«Да, — ответил я, — когда же ты изменила свое мнение о том, что рожать детей в этом говенном мире — аморально?»
«Когда я встретила человека, который оказался не говном», — ответила она и повесила трубку.
С переутомленными пятилетними детьми следует обращаться, как со взрывными устройствами.
Почти каждый ребёнок — случайность. Где-то в космосе летают души и ждут, когда им достанется крошечное тельце, а здесь на Земле люди занимаются сексом и «бац» — случайность.
Я понял, что должен выражаться еще откровеннее.
— Я никогда не смогу на тебе жениться, Оликея. Ты не сможешь стать моей… — Я попытался вспомнить спекское слово и понял, что мне оно неизвестно. Тогда я воспользовался гернийским: — Женой. Ты никогда не станешь моей женой.
Она облокотилась мне на грудь и сверху вниз заглянула мне в лицо.
— Что это такое? Жена?
Я печально улыбнулся.
— Жена — это женщина, которая будет жить со мной до конца моей жизни. Женщина, которая разделит со мной дом и судьбу. Женщина, которая родит моих детей.
— О, я рожу моих детей, — спокойно заверила меня Оликея и снова улеглась рядом со мной. — Надеюсь, девочку. Но мне не нравится твой дом в пустых землях. Ты можешь оставить его себе. Что до судьбы, то у меня есть своя судьба, так что твоя мне не нужна. Ее ты тоже можешь оставить себе.
— Не цепляйся к нему из-за школы! Не всем даётся.
— Он твой сын!
— Мой сын?!
— Да. Генри Джонс Третий!
— Почему он у тебя бросил школу?!
Сейчас я люблю только своего сына. И я сделаю всё возможное, чтобы он жил в лучшем мире, даже если придется уничтожить старый.
Cлайд с цитатой