Фальшивые таланты боятся смешного. Смех настежь распахивает человека. И тогда видишь или сокровище, или пустоту.
Сколько приготовлений, набросков, поправок, предваряющих любовь! Ему открылось, сколько раз судьба проверяет свое оружие, как неспешно она прицеливается, пока не найдет сердце.
Как черные очки, так и меланхолия гасят краски окружающего мира, но сквозь них можно смотреть, не отводя глаз, на солнце и смерть.
Жестокое сердце... Черствое. На сердце тоже бывает мода. Сейчас оно больше не в моде. Твое поколение его «не носит».
Солнце — опытный любовник, знающий свое дело. Сначала он всего тебя оглаживает своими крепкими ладонями. Обнимает. Охватывает, опрокидывает, и вдруг очнешься, как я, бывало, ошеломленный, с животом, орошенным каплями, похожими на ягоды омелы.
Бывают такие дома, такие жизни, от которых люди благоразумные пришли бы в изумление. Они бы не поняли, как беспорядок, который, казалось бы, не должен продержаться и двух недель, может держаться годами. А они, эти дома, эти сомнительные жизни, держатся, и все тут, многочисленные, незаконные, держатся вопреки всем ожиданиям. Но в одном благоразумие право: если сила обстоятельств действительно сила, то она толкает их в пропасть.
Любовь для меня изнурительна. Даже когда все спокойно, я боюсь, что этому покою придет конец, и тревога лишает его всякой сладости. Малейшая накладка уже означает провал всей пьесы. Невозможно не толковать все в худшую сторону. Ничего нельзя сделать, чтобы почва не уходила у меня из-под ног, когда всего-то и есть, что какой-то один неверный шаг. Ждать — пытка; обладать — тоже, из-за страха потерять.
Что не поддается сравнению, то обескураживает. Сравнение лежит в основе самого механизма удовольствия. Порой работа удовлетворяет нас потому, что напоминает нечто, запавшее прежде в душу. Но наша собственная новизна, которой не на что опереться в памяти, выбивает у нас из-под ног почву, ставит отдельно от целого мира.
Cлайд с цитатой