Ты не слушай, что дождь обо мне тебе шепчет обманчивый,
И не верь будто гром знает что-то про нас неприличное.
Он лишь — отзвук грозы уходящей лениво и вкрадчиво,
А гроза за окном — просто старая дева двуличная.
Ты не верь облакам, в вышине пролетающим с севера,
Не смотри за окно на пугающий блеск электричества,
Ты не верь в темноте аромату душистого клевера,
Ты почувствуй меня в обжигающий миг одиночества.
Под скандалящий гром, под зарницу кровавую алую
Ты подумай о том, что тебе рассказала бессонница,
Посиди и поплачь в темноте, словно девочка малая,
Под раскатистый гром, что в окно непрошено ломится.
Ты подумай о том, что дожди на планете не вечные,
Будет снова луна от хорошей погоды чуть пьяная,
А гроза за окном, как явление столь быстротечное,
Ты поверь — все опять, как всегда начинается заново.
Сегодня идут без конца
Те же тучи — гряда за грядой.
Твой след под дождём у крыльца
Расплылся, налился водой.
И мне больно глядеть одному
В предвечернюю серую тьму.
Мне крикнуть хотелось вослед:
«Воротись, я сроднился с тобой!»
Но для женщины прошлого нет:
Разлюбила — и стал ей чужой.
Что ж! Камин затоплю, буду пить...
Хорошо бы собаку купить.
Не мила была? Скучна до жути?
Что ж висишь на трубке до сих пор?
Только это не меняет сути:
Наш давно окончен разговор.
Кофе, книга и у ног собака
Стали мне важнее и родней.
На окне – сверкающие капли.
На душе – шуршание дождей.
Город спит. Светлеют лики улиц
И танцуют в лужах фонари.
Мы с тобой по жизни разминулись.
Не буди. Не трогай. Не звони.
Ты спрашиваешь, почему на громоотводе египетские, арабские, абиссинские, чоктавские знаки? А на каком языке, по-твоему, говорит ветер? Из какого народа буря? Откуда приходит дождь? Какого цвета молния? Где родина грома?
Вы не верьте, что живу я как в раю,
И обходит стороной меня беда,
Точно так же я под вечер устаю,
И грущу и реву иногда.
Цвет одиночества — расплывчато-красный: отраженный от мокрого асфальта свет задних фонарей автомобиля, который едет впереди тебя под проливным дождем.
— А время бежит, нам за ним не угнаться, — прошептал Эдди Капсбрэк, не отдавая себе отчета в том, что говорит вслух.
Нет одиночеству предела...
Оно как дождь: на небе нет пробела,
в нём даль морей вечерних онемела,
безбрежно обступая города, -
и хлынет вниз усталая вода.
И дождь всю ночь. В рассветном запустенье,
когда продрогшим мостовым тоскливо,
неутолённых тел переплетенье
расторгнется тревожно и брезгливо,
и двое делят скорбно, сиротливо
одну постель и ненависть навеки, -
тогда оно уже не дождь, — разливы... реки...
Шум дождя заглушил бой барабанов, и я чувствовал себя так одиноко, будто очутился в незнакомой гостинице после похорон друга.
Déjà les beaux jours, la poussière,
Un ciel d’azur et de lumière,
Les murs enflammés, les longs soirs;
Et rien de vert: à peine encore
Un reflet rougeâtre décore
Les grands arbres aux rameaux noirs!
Ce beau temps me pèse et m’ennuie,
Ce n’est qu’après des jours de pluie
Que doit surgir, en un tableau,
Le printemps verdissant et rose;
Comme une nymphe fraîche éclose,
Qui, souriante, sort de l’eau.
Cлайд с цитатой