Юваль Ной Харари. 21 урок для 21 века

Когда я публикую книгу, издатели просят меня приложить краткое описание, которое они будут использовать для рекламы в интернете. Но у них есть эксперт, который адаптирует мой текст для соответствия предпочтениям алгоритма Google. Этот человек внимательно читает то, что я написал, и говорит: «Не используйте это слово – замените его вот тем. Так у нас будет больше шансов привлечь внимание поискового алгоритма». Мы знаем, что если сумеем попасть в поле зрения алгоритма, то о числе читателей беспокоиться не придется.

Другие цитаты по теме

В глубине души мы понимаем, что терроризм – это театр, и поэтому в первую очередь оцениваем его эмоциональное, а не материальное воздействие.

Террористы ставят перед собой невыполнимую задачу: не имея армии, путем насилия изменить политическое соотношение сил. Для достижения цели они вынуждают государство также ставить перед собой невыполнимую задачу: защитить всех граждан от политического насилия, в любое время и в любом месте. Террористы надеются, что, когда государство попытается выполнить свое обещание, это смешает политические карты и у них в руках неожиданно окажется туз.

Если мы хотим эффективно противостоять террору, в первую очередь нам следует понять, что террористы не могут победить. Однако мы можем нанести себе поражение сами – в результате чрезмерной и необоснованной реакции на их провокации.

Большинство людей плохо себя знает. Я сам только в 21 год, после нескольких лет отрицания, наконец понял, что я гей. И мой случай не исключение. В подростковом возрасте многие геи сомневаются в своей сексуальной ориентации.

Но даже если вы скрываете свою сексуальную ориентацию от себя и друзей, у вас не получится скрыть ее от Amazon, Alibaba или тайной полиции. Пока вы бродите по интернету, смотрите YouTube или листаете социальные сети, алгоритмы будут внимательно следить за вами, изучать вас и сообщать компании Coca-Cola, что, если она хочет продавать вам свои напитки, ей лучше использовать рекламу с полуобнаженным парнем, а не с полуобнаженной девушкой. Сами вы об этом даже не узнаете. Но они – будут знать, и ценность такой информации будет исчисляться миллиардами.

Even if you do, and even if you keep hiding from yourself and your classmates, you won’t be able to hide from Amazon, Alibaba or the secret police. As you surf the Web, watch YouTube or read your social media feed, the algorithms will discreetly monitor you, analyse you, and tell Coca-Cola that if it wants to sell you some fizzy drink, it had better use the advertisement with the shirtless guy rather than the shirtless girl. You won’t even know. But they will know, and such information will be worth billions

В сотнях томов вместо силы — напыщенность, вместо оригинального — чудовищное, вместо остроты — площадные шутки, — и между тем все чужое, все неестественное, все не существующее в наших нравах. А что за дело критике? Какая нужда ей, что литература принимает такое гибельное направление? Разве оно помешает сбыту дурных книг? Напротив, поможет.

Художественная литература, это освященное веками прибежище всех неприкаянных.

Крупнейшие библиотеки мира содержат миллионы томов, что соответствует 10^14 битам информации, заключенной в словах, и примерно 10^15 битам — в иллюстрациях. Это в десять тысяч раз больше той информации, что содержится в наших генах, и примерно в десять раз больше объема информации, хранимой в нашем мозгу. Если я буду читать по одной книге в неделю, то за всю жизнь смогу осилить лишь несколько тысяч томов — десятую долю процента содержимого величайших библиотек нашего времени. Фокус в том, чтобы знать, с какими книгами стоит познакомиться.

Мы правим миром потому, что ни одно другое животное не способно верить в то, что существует только в воображении — богов, государство, деньги или права человека.

Человек — серийный убийца окружающей среды: даже с орудиями каменного века наши предки истребили половину проживавших на суше млекопитающих.

Капитализм — не экономическая теория, а самая успешная из всех современных религий.

Деньги — самая всеобъемлющая и многообразная система взаимного доверия из всех, когда-либо придуманных. Это единственное, чему доверяют все.

Индивидуализм взращивался государствами и рынками как способ разрушения института семьи и человеческих сообществ.

Мы стали намного могущественнее своих предков, но не стали счастливее.

Человек скоро исчезнет. С помощью новейших технологий в течение, возможно, нескольких десятилетий он превратит себя в совершенно иное существо.

Стремясь к блаженству и бессмертию, люди фактически пытаются путем усовершенствования превратить себя в богов.