Юрий Тимофеевич Галансков

Я, прошедший сквозь все века,

предвидя итог лет,

ночью

из тайника

вытаскиваю пистолет.

Я, пацифист-мятежник,

который,

мудр и красив, как Пророк,

вдруг опускаю штору

и палец кладу на курок.

Все равно в порнографии душ

истлела надежды звезда.

И пути все равно не ведут

туда...

Но хватит играть в слова,

в висок упирается ствол...

И рухнула голова

на зеленый стол.

Я поднимаюсь,

меня не убить

ни подлостью, ни свинцом.

Зло в этом мире давно зачем-то,

но слушайте совесть и верьте ей -

законами духа и тела начертано

мне в этой жизни бессмертие.

Просто я вас забавляю словами.

Измученный насмерть, я просто устал

нести в себе

разбитые вами

справедливости окровавленные уста.

Другие цитаты по теме

Человек исчез,

ничтожный, как муха,

он еле шевелится в строчках книг.

Выйду на площадь

и городу в ухо

втисну отчаянья крик!

А потом, пистолет достав,

прижму его крепко к виску...

Не дам никому растоптать

души белоснежный лоскут.

Люди,

уйдите, не надо...

Бросьте меня утешать.

Всё равно среди вашего ада

мне уже нечем дышать!

Приветствуйте Подлость и Голод!

А я, поваленный наземь,

плюю в ваш железный город,

набитый деньгами и грязью.

И так до скончания века — убийство будет порождать убийство, и всё во имя права и чести и мира, пока боги не устанут от крови и не создадут породу людей, которые научатся наконец понимать друг друга.

Я бы умер во сне, без снов о тебе.

Вот она, жизнь — стоит кого-то полюбить, как его у тебя забирают.

Юность была из чёрно-белых полос,

Я, вот только белых не вспомнил.

— Я не забуду тебя, даже когда мне стукнет сто.

— А по мне сколько стукнет?

Others because you did not keep

That deep-sworn vow have been friends of mine;

Yet always when I look death in the face,

When I clamber to the heights of sleep,

Or when I grow excited with wine,

Suddenly I meet your face.

— Одно я знаю точно — все кошмары

приводят к морю.

— К морю?

— К огромной раковине в горьких отголосках,

где эхо выкликает имена -

и все поочерёдно исчезают.

И ты идёшь один... из тени в сон,

от сна — к рыданью,

из рыданья — в эхо...

И остаётся эхо.

— Лишь оно?

— Мне показалось: мир — одно лишь эхо,

а человек — какой-то всхлип...

Пойдешь пешком вперед. А там не ждут, но кажется тебе, что ты там нужен.

Не знаю, какой диагноз ставят врачи человеку, который не мерзнет тогда, когда должен мерзнуть.