Кто-то меня однажды спросил, какими были фараоны и я ответил, что они были такими же, как и мы. Кто-то добрый, кто-то жестокий, кто-то мудрый, кто-то бессердечный. Они любили и стремились к бессмертию, как и мы.
— Я убежден, что он тут, о нем все позабыли, но он ждет.
— Если он действительно здесь, то ждет уже три тысячи лет, а значит, подождет еще немного.
Я всегда думал, что если найду усыпальницу, то смогу найти и себя, стану Говардом Картером. И вот когда я её нашел, когда первый раз был внутри, среди всех этих несметных сокровищ, я понял, что хочу видеть тебя.
— ... потом Сет стал завидовать своему брату Осирису и убил его.
— Прямо как Каин и Авель.
— Да, удивительно, как многие сюжеты совпадают.
– История – странный механизм, – заметил Холмс, попыхивая трубкой. – Ей нужна кровь мучеников – не важно, реальных или воображаемых, – как машине нужна смазка.
— Египет не позволит разграбить собственное наследие!
— Тогда скажите, что Египет делал на протяжении трех тысяч лет, что в Долине Царей не осталось ни одной не разграбленной гробницы, кроме той, что нашел я.
Нет ничего проще, чем, когда уже известны все последствия, возвращаться к началу событий и давать различного рода оценки. И нет ничего сложнее, чем разобраться во всей совокупности вопросов, во всем противоборстве сил, противопоставлении множества мнений, сведений и фактов непосредственно в данный исторический момент.
Похожа жизнь на океан, а все мы — только рыбаки:
мечтаем выудить кита, а добываем хвост трески.
В конце концов, не напоминает ли ревность избалованную кошку, которая, настаивая на своих правах, не признаёт обязанностей?
— И Аравиту ранил ты?
— Да, я.
— Зачем же?
— Сын мой, — сказал голос, — я говорю о тебе, не о ней. Я рассказываю каждому только его историю.
Cлайд с цитатой