— Я убежден, что он тут, о нем все позабыли, но он ждет.
— Если он действительно здесь, то ждет уже три тысячи лет, а значит, подождет еще немного.
— Я убежден, что он тут, о нем все позабыли, но он ждет.
— Если он действительно здесь, то ждет уже три тысячи лет, а значит, подождет еще немного.
— ... потом Сет стал завидовать своему брату Осирису и убил его.
— Прямо как Каин и Авель.
— Да, удивительно, как многие сюжеты совпадают.
— Египет не позволит разграбить собственное наследие!
— Тогда скажите, что Египет делал на протяжении трех тысяч лет, что в Долине Царей не осталось ни одной не разграбленной гробницы, кроме той, что нашел я.
Кто-то меня однажды спросил, какими были фараоны и я ответил, что они были такими же, как и мы. Кто-то добрый, кто-то жестокий, кто-то мудрый, кто-то бессердечный. Они любили и стремились к бессмертию, как и мы.
Вчера утром вернулся Кшиштоф. Странное он выбрал время. И тут же потопал класть плитку. Это тоже меня несколько озадачило, поэтому я остановила его и напомнила, что у нас сегодня Новый год и что по случаю праздника хотя бы плитку не кладут, а он ответил, что еще как кладут, у них в Польше это обычное дело, но я ему не поверила и пригласила его в ресторан Холменколлена, заказала вина, поблагодарила за подарок, призналась, что такой красивой музыки не слышала уже очень давно, и он тут же, едва сдерживая слезы, рассказал, что его девушка нашла себе другого, а как он думал, спросила я, он весь год торчит в Норвегии, таковы женщины, сказала я, и что за самонадеянность такая, считать, что ты можешь годами отсутствовать, спать на полу с пепельницей чуть не под подушкой, а она должна изводиться где-то там в польской глубинке и ждать как дура набитая.
Мне нравится, когда мужчины в отчаянии и плачут.
Жизнь хитро переплетала и распутывала судьбы. Сейчас он — еще мало кому известный французский военный, мечтающий о судьбе великого полководца, а завтра... Завтра он уже человек, задушивший революцию.
Всё, что угодно, лишь бы отогнать тоску, нестерпимое напряжение, накопившееся от необходимости ждать, ждать, ждать...
Ожидание томительно, оно мучает душу, в которой теплится надежда, а надежда губительна. Разве обещал он ей что-то? Нет. Её чувства – это её проблема. И она должна это понять, принять и … отпустить.
Любому живому человеку следует ждать смерти и перемен: это единственные ожидания, которые не оказываются обманутыми.