История всегда подобна римской куртизанке — она радостно ложится под победителя!
А какой там продают кофе-э-э… Шеф хвастался, что состав был разработан в наших секретных лабораториях и первоначально позиционировался как стимулятор желудочных и сердечных заболеваний. Несколько молодых демонов-аспирантов серьёзно отравились при испытаниях, но люди же пьют! Людей ничем не выведешь…
Уже давно во всем идет неуклонное падение. Как злобно, неохотно отворял нам дверь швейцар! Поголовно у всех лютое отвращение ко всякому труду.
Мама приедет ненадолго (о, и на сколько же?), всего на два-три (ага, четыре-шесть-восемь!) дня (не часа?!!), сварит борщ (196745809-я попытка меня отравить…), поможет с уборкой по дому (в прошлый раз я недосчитался телевизора!), ты даже не заметишь её присутствия (полтора центнера вес, три метра в обхвате, хромает на левый протез со скрипом!), и, в конце концов, она моя мама…
Кому в войне не хватит воли, тому победы не видать.
Коль торговать, не всё равно ли,
свинцом иль сыром торговать?
И кто спешит от шума боя укрыться, не жалея сил,
тот в царстве вечного покоя пускай поймет куда спешил..
В России история кончается плохо. В том смысле, что неохотно. Наша история продолжает давить на нас, а иногда — нас. Кажется, что в России вообще нет времени: актуально все. Исторические персонажи — наши современники и соучастники политических дискуссий.
Каждое событие человеческой жизни, — повторял Торп, — имеет свою историю. Для каждого чувства, для каждой тайны, для каждой временной точки прошлого имеется свое повествование, цель которого — растолковать суть.
Cлайд с цитатой