Весенний ветер, чистое чутье,
И небо плетью рушится на плечи.
Нет уговоров, каждый гнет свое,
Я нарушаю заповеди речи.
Весенний ветер, чистое чутье,
И небо плетью рушится на плечи.
Нет уговоров, каждый гнет свое,
Я нарушаю заповеди речи.
Не выяснять, глупа ли честность,
пытаться жить, пытаться жить;
все остальное — неизвестность
и даже тайна, может быть.
Смотри, влюбленные плетутся
по парку в середине дня...
Ты даже вправе усмехнуться -
мол, это точно без меня...
Почти забыть свои волненья
и видеть радужные сны, -
сходя с ума от вдохновенья
за две недели до весны.
До сих пор он просто жил, теперь пришла пора подвести итоги этой жизни. Что же осталось от того неистового порыва, который вечно толкал его вперед, от той неуловимой, но созидательной поэзии, которой было преисполнено его существование? Ничего, кроме голой истины, а уж она-то не имеет ничего общего с поэзией. Все мы с самого рождения носим в себе множество несхожих существ, массу переплетенных между собою, но неслиянных зачатков личности и лишь перед самым концом угадываем, что же из них было нашим подлинным «я».
В этом возрасте только одно и возможно,
если честно: описывать собственный опыт.
Абсолютного нет. Субъективное ложно,
субъективное — жалобы, вздохи и шепот.
Жизнь ушла к последней точке
и вернулась невзначай.
В стихотворной звонкой строчке
на руках её качай!
С возвращеньем, с возвращеньем
в мир лишений и даров,
в мир прощаний и прощений,
бездорожья и дорог.
Живу, как хочу, — светло и легко.
Я зла не имею. Я сердцу не лгу.
Живу, как умею. Живу, как могу.
Вот плюну на всё и уйду без оглядки,
И жизнь, что всегда оставлял на потом,
Взахлёб стану пить, буду в чистой тетрадке
Писать очень просто об очень простом.
Пусть я умру — но только бы запелось!
Ценою жизни спеть — вот это смелость!
Под шелест крыл и синих парусов
Моей мечты — я умереть готов.
Преображенья сладостная жуть -
Единственный необратимый путь.
Ночь тишиной заполнена до краю.
Царь и поэт, я с песней умираю,
О тени вечные! А лиру вам
Я отдаю... В предание векам
Она войдёт, светясь средь длинных трав,
Ещё луною быть не перестав...
Обидно, как видно, дела наши плохи.
Что пишут поэты на чистом листе?
В их новых твореньях не слышно эпохи,
Всё охи да вздохи, как дань суете.