Гуляю отважно, как Берлиоз,
трамваю наперерез.
Гуляю отважно, как Берлиоз,
трамваю наперерез.
Вот ночь опустилась, вот солнце восходит,
и нового вроде бы не происходит,
но солнце для нас каждый день — благодать.
Играй как играется, пой как поется,
читай как ложится, живи как живется,
зачем себя мучить и голос срывать?
Источник, откуда утро проистекает,
стирает все, что течет,
все, что живет и движется
все стирает,
как стиральная машина, как ластик.
Искусство наносить удары,
но самому не получать,
сжигать амбары и ангары,
врагов послания вскрывать,
притом нимало не тревожа
замков, печатей, сторожей,
искусство тонкое, быть может,
душой усвоено уже?
Конечно, нет, я отвечаю,
я только умереть могу,
и краем глаза отмечаю
скелет врага на берегу.
Чем короче, тем лучше.
Осталось всего две строчки.
Не доходи до ручки.
Не доводи до точки.
Ад Босха, Брейгеля, Дали
Ничто в сравнении самом строгом
С тем, мы к которому пришли
И пред его стоим порогом.
Жизнь моя имела тенденцию изгибаться, ветвиться и выпячиваться — так часто бывает, когда следуешь по пути наименьшего сопротивления.