Им надо все время заниматься, это как кучка песка: ты ее ладонями со всех сторон сгребаешь, а она опять расползается.
Не будьте естественны, — говорил он актерам. — На сцене не место этому. Здесь всё — притворство. Но извольте казаться естественными.
Он скучал по кино и театрам Лондона, по музыкальным магазинам, галереям, музеям. Он скучал по людям. Ему не хватало привычной лондонской речи, шума машин, запахов.
Когда пьеса меняется с той, что я «посмотрел» на ту, что «нужно показать», я чувствую, что потерял самое важное. Играя свой собственный спектакль, я хочу попробовать вернуть ту печаль от «просмотренного спектакля» в «еще невиданный».
— Театр — это обман, — печально сказал Паклус.
— Нет, что вы! Театр — это мечта. Это иллюзия. Это обоюдное волшебство доверия!
Любовь хороша в книгах, в театре и кино, а жизнь — не театр. Здесь пьеса пишется сразу набело, репетиций не бывает: все по-настоящему! И суфлер из будки не выглядывает, подсказок не дает, что дальше говорить, как действовать. Самому надо принимать решения, быть и автором, и режиссером, и актером, и гримером.
В России надо быть или известным, или богатым, чтобы к тебе относились так, как в Европе относятся к любому.
Твердо уверенный, что устарелые формы нашего театра требуют преобразования, я расположил свою трагедию по системе Отца нашего Шекспира.
Cлайд с цитатой