Надеяться доказать нашему суду свою невиновность – это, мягко выражаясь, головоломная затея.
Преступление может подстерегать нас в каждом происшествии, в каждом человеке.
Надеяться доказать нашему суду свою невиновность – это, мягко выражаясь, головоломная затея.
Преступление может подстерегать нас в каждом происшествии, в каждом человеке.
Прокурор, повязав салфетку, с чавканьем поедал нежное мясо. Он надеялся, что к этому блюду ему подадут признание обвиняемого.
Сознаться — это еще не значит оправдаться!
Без суда не имеете права! Я малолетка!
Любой судья и сам рано или поздно становится подсудимым; приговор ему выносят вынесенные им приговоры.
Он равнодушно взглянул на море голов, без конца и края простиравшееся перед ним, море лиц, на которых налитые кровью глаза напоминали ржавые гвозди, а меж желтых зубов тяжело покоился бесформенный черный язык. Казалось, у толпы одно-единственное лицо, общее для всех людей, огромный устрашающий лик; от него исходило грозное безмолвие, которое заволокло все окружающее. Толпе предстояло сделать выбор: бог или разбойник, истина или насилие... и единодушным пронзительным воплем толпа потребовала, чтобы бог был предан смерти. И поскольку бог допустил все это, Пилат приказал рабу принести чашу с водой и умыл руки в знак своей невиновности, не обращая больше внимания на неистовствующую толпу. Однако же, когда Пилат повернулся и увидел немой лик бога, он понял, что не может переложить на толпу даже малую часть своей вины, потому что только он один знал истину. Он невольно причинял богу одну боль за другой, потому что знал истину, но не разумел её, — и поняв это, он закрыл лицо руками, с которых ещё капала вода. И с этой минуты Пилат, как казалось ему, стал мертвецом среди мертвецов.
Обычно подсудимый считается виновным до тех пор, пока он не докажет свою влиятельность.
Идея судебного процесса заключается в том, что, если заставить двух лжецов разоблачать друг друга, правда выплывет наружу.
— Вот интересно, как должен себя ощущать человек, который должен судить?
— Каждый день, разбирая чужие грехи, вспоминаешь свои.
Когда не виноват, особенно трудно добиться прощения.