Преступление может подстерегать нас в каждом происшествии, в каждом человеке.
Надеяться доказать нашему суду свою невиновность – это, мягко выражаясь, головоломная затея.
Преступление может подстерегать нас в каждом происшествии, в каждом человеке.
Надеяться доказать нашему суду свою невиновность – это, мягко выражаясь, головоломная затея.
Прокурор, повязав салфетку, с чавканьем поедал нежное мясо. Он надеялся, что к этому блюду ему подадут признание обвиняемого.
— То, что совершает один человек, вы называете преступлением, — возразил Краггаш, — а то, что совершают многие, вы называете правительством. Лично я разницы не улавливаю, а потому отказываюсь ею руководствоваться.
— Кто так взятки-то даёт, Андрей? Сам трясёшься и боишься, как будто, не знаю, делаешь какое-то нехорошее дело.
— А что, хорошее, что ли?
— Да вот именно! В этом-то вся и штука! Если ты будешь чувствовать себя преступником — он тоже будет чувствовать себя преступником и испугается. Взятки надо давать открыто, прямо, честно! Взяточник, он ведь, хоть у него-то совести-то нет, а душа-то есть. И он хочет чувствовать, что он хоть и берёт, но берёт для пользы дела. Для процветания страны. России!
— Идеальных преступлений не существует. Люди всегда совершают новое преступление чтобы скрыть старое....
— И пока есть следователи, готовые признавать свои ошибки. Идеальным преступлениям не бывать. Вы просчитались, срок давности истекает не в час убийства, а в момент обнаружения тела, то есть ещё через сутки.
Я услышал крики на улице, выглянул вниз, увидел фигуры с факелами. Почти с десяток пытались выбить дверь в соседнем доме, используя для этого дубовую лавку.
— Чего они хотят?
— Чего обычно желают люди, когда наступает беззаконие? Убить, ограбить, сломать, поджечь и изнасиловать. Не поручусь, что именно в таком порядке. Горожане одуреют от крови и вседозволенности и устроят такое, чего постыдились бы банды ландскнехтов.